Лес видений

И, ой-ёй, раскинула крылья, стала прыгать с одной лапки на другую, то вперёд, то назад. А из подстенков столько шуму стало доноситься, словно бы там не мышиная возня, а бурная крысиная разборка происходила, и всё молча, ни писка тебе, ни визга.

Потёрла Немила руки – ага, значит, встретились двое. А потом вдруг паника её взяла: что, если не лягушонка встретила лебедь? Что, ежели в этой дыре какая-нибудь живность обитает, и гостей не слишком привечает?

Так, может статься, и лебеди помощь понадобится? И лягушонку тоже? Он маленький, его проглотить – раз плюнуть, то есть «ам!» и нет его.

Немила так и не решила, вмешаться ей али не стоит. Она сидела себе в сторонке, обхватив колени, и поглядывала то на дыру, то на небо.

Где же голубка запропастилась? Где лиса? Лиса хитрая, лисе доверять не стоит, на то она и лиса. Однако, ума ей-то не занимать, доказательством чему служит добытый изворотливейшим путём клубочек, тот, что сейчас хранится у Марьи, и тот, который она безусловно вернёт по первому требованию, или вовсе без требования. Вот схватит Ивана, потом они все вместе объяснят ему, что убегать больше не нужно, вот тогда и вернёт.

– Голубка! Сестричка! Сюда, пожалуйста!

Увидев голубку и лису, Немила вскочила, закричала что было сил, а они медленно и порывисто, рваным полётом, зигзагом, похожим на узорный покров праздничного платья, пролетели оставшееся расстояние и рухнули вниз, когда до земли оставалась почти целых четыре аршина.

Сквозь охи, ахи и рычания Немила поняла, что Марья неслась так быстро, что бедная голубочка (именно так назвала её лисица) едва успевала вписываться в повороты, а один раз они вовсе чуть не разбились, начав падать со страшной высоты, но, по счастью, смогли влететь в одно из окон. Но голубка смогла отомстить за свои неудобства, свалившись после приземления лисе прямо на голову.

– Как хорошо, что во всём тридесятом нет этого обычая лепить на окна дурацкие размалёванные ставенки, – сообщила лиса, поглаживая едва трепыхающуюся от усталости голубку по пёрышкам. – А знаешь, почему их нет? Потому что кое-кто считает, будто бы Матери так удобнее за нами приглядывать. Пф! Вздор! Я считаю так: даже если ей и интересно изо дня в день смотреть, как мы слоняемся без дела, то она и без ставенок заглянет везде, куда надо. Но что там мнение какой-то малой и никчёмной лисички? Ах, подумаешь, мне до града стольного и дела нет! Живу себе в лесу, никого не трогаю, да лучше б и не трогала. Тьфу.

Лисица несильно ударила лапой по брюшку голубки и рассмеялась.

– А что это у вас происходит? Вы царевича в дырке ищите? Охо-хо, не могу!

Собралась Немила ответить как есть, да не успела, поскольку лебедь снова тряхнула гузкой, и стала потихоньку отходить от стены, одновременно с этим по вершку вытягивая шею из дыры. Лиса замолчала, но рот её остался приоткрытым в оскале, и на мордочке появилось новое выражение.

– Так это ж..! Лягушонок! И всего-то! Царевич-лягух, вот потеха!

Закатилась она звонким смехом, и суждено было тому смеху оборваться на высокой ноте.

Лебедь и правда держала в клюве раздобытого крапчато-коричневого лягушонка, держала за длинную перепончатую лапу, и висел он головой вниз, а три оставшиеся лапы напряжённо растопырились в разные стороны, ища поддержки и спасения. Молча проковыляла лебедь к Немиле и тыкнулась вперёд клювом, а перед тем, как отпустить добычу в протянутые ладони, потыкалась макушкой и подмигнула чёрными лебяжьими глазочками с оранжевой окаёмкой, как бы говоря:

«Ух, посмотри, как я запачкала свои белые пёрышки заради тебя и твоего суженого!»

Беда была в том, что клюв Марьи-лебёдушки раскрылся слишком рано, или в том, что Немила промедлила, не успев ухватиться за трёхпалую лапку, или же в том, что царевич оказался их двух проворнее…

Говоря коротко, Иван снова от них сбежал. А если добавить подробностей, то мы выясним, что пока Немила растекалась лужицей от радости и умиления, царевич оттодкнулся от розовой чистой плоти, подпрыгнул, и приземлился на затоптанную землю.

Не было больше никакого лягушонка, зато на земле извивалась, испуская по округе страшное шипение, страшнючая змеюка. С клыков Ивана брызгал взаправдашний змеиный яд, очень ядовитый змеиный яд, который при попадании в глаза жутко жжётся. Известно, что именно от него ослепла Немилина бабушка, с которой она виделась в раннем детстве, но, конечно же, этого не помнит.

Лебедь отвернулась и спрятала голову под крыло, примерно так же поступила голубка, Немила же просто зависла на месте, поскольку стоило ей сделать хоть шаг вперёд, как змея тут же начинала злиться пуще прежнего, резко выбрасывала вперёд треугольную головёшку, а вертикальные зрачки смотрели пристально и недобро.

– Иванушка, – жалобно просила она, – пожалуйста, перестань меня пугать. Разве ты не хочешь вернуться домой к своим батюшке, братьям, верным друзьям? К своим детям, в конце концов, – упрекнула она. – Я выведу тебя отсюда, я стану тебе женой верной, только вернись ко мне, прошу.