Лес видений

Но к чему это она Ягу не к ночи помянула? Никак, идёт кто-то?

Особую поступь лесной отшельницы ни с чьей не перепутаешь. Немила отложила зеркальце аккурат тогда, когда дверь распахнулась.

– Ой! Бабушка! – Немила всплеснула руками, заметив, как устало та выглядит: почти повиснув на клюке, одна рука висит плетью, спина сгорблена серпом, взгляд из-под нависших век тяжёлый, вытянутые тени под глазами придают вид крайне болезненный.

Где та бойкая старушка, что металл голыми руками ковала и избу на скаку останавливала? Немила попыталась предложить помощь, но Яга её только отогнала от себя и из последних сил до печи доковыляла. С усилием вскарабкалась – не с первого раза, со второго – и со вздохом улеглась.

Немила постояла-подождала, а потом решилась спросить сама:

– Бабушка, как там… Иванушка мой?

Яга заворочалась, натянула куцое одеяло до самой макушки, приглушённым голосом ответила:

– Пока не сознаётся, где с душонкой умудрился сцепиться… Кхе-кхе. Разве я не обещала, что станет твой Иван прежним?

– Обещала, – подтвердила Немила.

– А что я от тебя просила?

– Не лезть, – Немила уперла взгляд в пол и затеребила косу.

– Вот и не лечь, лучше спать ложись. Но детей покормить не забудь, а то если они разорутся посреди ночи, я за себя не отвечаю.

Немила перекинула косу через плечо и недовольно фыркая откланялась.

– Вот и ладушки, – ответила Яга, зевнув. – А сейчас баюшки. Что-то сил во мне совсем не осталось, поганая душонка все соки выпила…

После этого старуха отвернулась к стене и размеренно задышала. Яга всегда засыпала быстро и спала крепчайшим сном до самого утра, если можно считать утром ничем не отличающиеся друг от друга белёсо-сизые сумерки.

После одинокого ужина и выпитого травяного настоя, который каждое утро приготавливался нарочно для неё, грудь Немилы чуть ли не разрывало от молока – как уж тут забудешь покормить детишек?

В каждый ротик по соску, кормить, пока от грудей не останутся выжатые мешочки, после чего можно облегчённо выдохнуть и завалиться на лавку на несколько часов.

Но, как назло, сон не шёл. Тело не успело устать за день, а голова была переполнена новыми впечатлениями. Виды заснеженной Лыбеди сменялись тревожными картинами родного дома, а мысли уже уносились в далёкие южные дали, к кручёным волнам, разбивающимся о каменные ступени, к рваной линии побережья и высоченным горам, отделяющим прелестный кусок земли от остального мира.

Немила крутила перед собой зеркальце, ловила в нём отражение догорающей свечи. Об Иване ей тоже думалось, чаще лениво и мечтательно, лишь на краю сознания маячило лёгкое беспокойство.

Сколько её ещё не видеть Ивана, не слышать его чарующего голоса, не гладить кудрей, притом, что вот он, на расстоянии вытянутой руки?

А она тут, заперта в четырёх стенах из-за глупого приказания Яги! У-у-у, как же несправедливо с ней поступили, а ведь она искренне хотела подмогнуть! От досады рука Немилы дрогнула, и в зеркальце на миг отразился уголок, где обычно стоял Ягин сундучок, который та охраняла как зеницу ока.

Сундучок был заколдован, в чём Немила убедилась ещё в первые свои деньки, когда начинала привыкать к быту нового места.

Только подойдёшь к сундучку с намерением открыть его и заглянуть внутрь, а тот раз – и отодвинется. Подойдёшь ещё ближе – а он снова от тебя отдаляется. Если побежишь, то он так от тебя поскачет, что молодой жеребец обзавидуется.

В общем, ловила, ловила она сундучок, пыталась хитрости разные придумывать, но тот близко не поддался, да она и плюнула на него.

Что же она увидела сейчас? Что её так поразило?

Да то, что сундучок стоял себе на месте, распахнутый! А рядом как ни в чём не бывало сидели две до боли знакомые бочкообразные фигуры, и склонились обе над прямоугольным отверстием, что свиньи над корытом – лишь одни задницы голые видать, да хвостиков закрученных не хватает!

Но сколько же талантов сокрыто в этих уродливых созданиях, раз они – месяц от роду! – обходят хитрости старейшей и мудрейшей?

Немила затаила дыхание. Она предчувствовала надвигающуюся беду, но не могла и пошевелиться, жаждая выяснить, что такого ценного скрыто в заколдованном сундуке.

Вот одна из малышек, светленькая Радость, вынырнула из сундука с мечом огроменным, самоцветами изукрашенным, отбрасывающим на стены разноцветные блики. Похихикала беззвучно, помахала им в воздухе, но другая малышка, темноволосая Грусть, резко вскинулась, отобрала меч и спрятала обратно в сундук.

«Ваша правда», – согласилась Немила не вслух. Ягу разбудить было бы совсем некстати. Но что же ещё детки выудят на свет божий?

Следующий предмет они вытащили из сундука вместе – не потому, что тот был тяжёлый, а оттого, что между собой не могли поделить, и каждая старалась перетянуть его на себя.

Не сразу Немила поняла, что за вещица вызвала раздор между родными сёстрами, разглядела лишь, что та на вид была невзрачная, тёмненькая и бесформенная.