Лес за пределами мира

— Нет, — отвечала она, — там было много народу, но они для меня были все на одно лицо. Слушай дальше: спустя три месяца после этого случая видение вновь посетило меня, когда мы все трое находились в зале с колоннами, и опять оно было очень неясным. Мы снова оказались на улице шумного города, но в отличие от прежнего, здесь был мужчина, стоявший по правую сторону двери дома.

— Да, да, — произнес Уолтер, — и конечно же, это был ни кто иной как я.

— Прошу тебя, любимый, не перебивай! — строго сказала она. — Мой рассказ близится к своему окончанию, и я хочу, чтобы ты слушал меня внимательно: иначе тебе может показаться, что мои прошлые поступки не достойны прощения. Спустя двенадцать дней после этого последнего видения, у меня появилось немножко времени, свободного от служения моей госпоже, и я захотела провести его в дубовой чаще (возможно, именно она вселила такое желание в мой разум, чтобы я могла встретить там тебя и, таким образом, дать ей повод для гнева); я сидела там, одинокая, с болью в сердце, потому что в последнее время сын короля был особенно жесток со мной, добиваясь моей любви, и угрожал мне, что если я не отвечу ему, то мои мучения и терзания будут лишь усиливаться день ото дня. Я слушала, что говорит мне мое сердце, и я была готова уступить его домогательствам, ведь в этом случае приходилось делать выбор между плохим и худшим. Но здесь я должна сказать тебе кое-что, и прошу, чтобы ты принял близко к сердцу мои слова. Нечто иное давало мне силы отказывать подлецу, это было мое благоразумие, но вот теперь благоразумие служанки брало верх над благоразумием женщины, поскольку ответив ему, я становилась его игрушкой. Сможешь ли ты меня упрекнуть в подобных мыслях, ведь я столько испытала, я была почти сломлена и страшилась гнева хозяйки.

И вот, сидя и размышляя, я увидела приближающегося человека, и подумала, что это ни кто иной, как сын короля, пока не разглядела совершенно незнакомого человека, его золотые волосы, его серые глаза, а затем услышала его голос, и его интонация поразила меня в самое сердце, и я поняла, что мой единственный друг пришел ко мне; и тогда, вспомни, любимый, слезы радости хлынули у меня из глаз!

Уолтер сказал:

— Я могу лишь повторить вслед за тобой: я пришел, чтобы найти любимую. Я сохраню в своем сердце все, что ты мне рассказала; я и впредь буду повиноваться тебе во всем, что бы ты ни приказала мне, пока мы не пересечем пустыню и не окажемся вдалеке от этой наполненной злом земли; но неужели же до той поры я буду лишен твоей ласки?

Она рассмеялась сквозь слезы и отвечала:

— Нет, бедный мой возлюбленный, если только ты будешь достаточно мудр.

Она склонилась к нему, взяла его лицо руками и стала часто-часто целовать его, и слезы показались на его глазах, слезы любви и жалости к ней.

Но она сказала:

— Увы, друг мой! даже теперь ты можешь счесть меня виновной и отвратить от меня свою любовь, когда я расскажу тебе, что сделала я ради твоего и моего счастья. О, пусть твое наказание будет для несчастной женщины каким угодно, но только не разлукой!

— Не страшись ничего, любимая, — сказал он, — мне кажется, я уже отчасти догадываюсь о том, что ты сделала.

Она вздохнула и отвечала:

— Я повторю тебе то, что уже говорила прежде: я запрещала тебе ласки и поцелуи до сегодняшнего дня только потому, что была уверена — моя хозяйка непременно узнает, если кто-то, кто полюбит меня, подобно тебе, хоть пальцем прикоснется ко мне; для тебя было испытанием, когда в тот день, перед началом охоты, она обняла меня и поцеловала, так что я едва не умерла; она показывала тебе мое плечо и приподнимала мое платье; она внимательно следила за тобой, и если бы ты хоть взглядом, хоть жестом выдал себя, на нас обрушилась бы вся сила ее гнева, распаленного ревностью. С тех самых пор, как мы встретились у Источника, бьющего из скалы, я все время думала о том, что нам следует сделать, что навсегда покинуть эту страну, пропитанную ложью. Возможно, ты спросишь: почему же ты тогда не взяла меня за руку и мы не бежали тогда, как бежали сегодня? На это я могу ответить, что если бы она не умерла, мы бы не смогли убежать далеко. Ее ищейки следовали бы за нами, настигли нас, и вернули к ней, на встречу ужасной судьбе.