Лэшер

Итак, Мэри-Бет кружилась в вихре развлечений, а я, запершись в своей комнате, погружался в прошлое, отчаянно пытаясь создать историю, способную вызвать интерес у будущего читателя. И по мере того как записки мои становились все более пространными, по мере того как я сознавал, что уже доверил бумаге все, о чем знал сам, мною постепенно овладевало чувство безнадежности и беспомощности.

Наконец Лэшер соизволил предстать передо мной.

Он держался в точности как в тот день, когда мы с ним отправились к руинам замка. Воплощенное дружелюбие. Я ощутил, как он коснулся моего лба, ощутил его поцелуи. Но душу мою обуревала тоска. Меня мучила мысль, что, узнав все, что стремился узнать, я не продвинулся ни на шаг, новые открытия ничуть не помогли мне. И теперь я не представлял, что еще могу сделать. Мэри-Бет любила Лэшера, но понимала его природу и истинные цели не глубже, чем все те ведьмы, что имели с ним дело прежде.

Наконец я со всей возможной любезностью попросил его оставить меня, сказав, что будет намного лучше, если он сейчас отправится к Мэри-Бет и присмотрит за ней. Против этого он не возражал.

Мэри-Бет, которой оставался всего лишь день до родов, находилась в больнице, окруженная заботой и вниманием персонала.

Я же в полном одиночестве отправился на прогулку по Лондону.

Внимание мое привлекла старинная церковь — возможно, ровесница храма в Доннелейте. Сам не знаю зачем, я вошел внутрь и, опустившись на скамью, склонил голову на руки и погрузился в состояние, близкое к молитвенному.

— Помоги мне, Господи, — мысленно произнес я. — За всю мою жизнь я ни разу не обращался к тебе. Я призывал тебя лишь в воспоминаниях, когда, облеченный в чужую плоть, стоял в соборе перед окном с изображением святого Эшлера. Тот, в чьем теле я пребывал, молился и научил молитве меня. И сейчас я пытаюсь говорить с тобой, Господи. Прошу, дай ответ, укажи, что мне делать. Если я уничтожу это существо, не станет ли это концом моей семьи?

Я с головой ушел в молитву. И вдруг кто-то коснулся моего плеча. Оглянувшись, я увидел молодого человека, одетого во все черное, с черным шелковым галстуком на шее. В подчеркнутой безупречности его костюма и внешности ощущалось нечто необычное. Темные его волосы были аккуратно причесаны, а глаза, небольшие, темно-серые и чрезвычайно блестящие, смотрели внимательно и пристально.

— Пойдемте со мной, — изрек он.

— Значит, вы посланы, чтобы дать ответ на мою молитву?

— Нет. Но я хочу узнать все, что известно вам. Я агент ордена Таламаска. Вы знаете, кто мы такие?

Разумеется, я помнил про загадочный орден ученых из Амстердама. Старый профессор много рассказывал о них. Мой предок, Петир ван Абель, по всей видимости, тоже принадлежал к этому ордену.

— Вы знаете больше, чем я думал, Джулиен, — произнес молодой человек. — А сейчас прошу вас, идите за мной. Нам надо поговорить.

— Я в этом далеко не уверен, — возразил я. — Почему я должен куда-то идти с вами?

Едва я успел произнести эти слова, как воздух внезапно потеплел, пришел в движение, и в следующее мгновение порыв ветра ворвался в церковь, с шумом хлопнув дверью. Молодой человек явно не ожидал ничего подобного. Он растерянно огляделся по сторонам.

— Я полагаю, вы намерены выведать все то, что мне известно, — заявил я. — И, судя по всему, сейчас вы испуганы.

— Джулиен Мэйфейр, остерегайтесь подобных заявлений. Вы сами не знаете, на какой опасный путь вступили.

— Зато это знаете вы — так надо понимать?

В это мгновение новый поток воздуха распахнул двери, и яркий дневной свет, проникнув в церковь, осветил пыльные статуи и деревянную резьбу, разогнав по углам священные тени.

Собеседник мой подался назад, не сводя глаз с алтаря в дальнем конце церкви. Я чувствовал, что воздух вокруг становится все плотнее и сейчас очередной шквал ветра обрушится на этого человека. Я не сомневался, что удар собьет его с ног. Так оно и вышло. Агент ордена Таламаска растянулся на мраморном полу, однако быстро вскочил на ноги и, шатаясь, поспешно отошел от меня прочь. Кровь хлестала у него из носа, заливала рот и подбородок. Вытащив из кармана изящный носовой платок, он пытался остановить ее.

Но ветер еще не успокоился. По церкви прокатился приглушенный грохот, словно земля под ней содрогнулась.

Молодой человек бросился к выходу. Как только он исчез, ветер мгновенно стих. Воздух был вновь неподвижен, словно ничего не произошло. Церковные нефы погрузились в полумрак. Солнечные лучи проникали теперь лишь сквозь запыленные узкие окна.

Я вновь опустился на скамью и вперился взглядом в алтарь.

— Зачем ты это сделал, дух? — спросил я.

В тишине я различил беззвучный голос Лэшера:

— Я не позволю этим наглым ученым крутиться около тебя. Не хочу, чтобы они толкались около моих ведьм.

— Но они знают тебя, не так ли? Представители этого ордена не раз бывали в долине. И им известно, кто ты такой. Мой предок, Петир ван Абель…

— Да, они многое знают. Ну и что с того? Я же говорил, прошлое не имеет для нас никакого значения.