Лэшер

Никто не попытался остановить меня, когда я вел Эвелин к машине. Ричард ждал нас за рулем. Я усадил девочку в салон, а Стелла вновь устроилась у меня на коленях. Когда машина двинулась с места, девочка обернулась и равнодушно уставилась на дом, на чердачное окно и на людей, в изумлении застывших на крыльце.

Не успели мы, однако, отъехать, как родственники подняли крик.

— Убийца, убийца! Он увез Эвелин! — вопили они, переглядываясь между собой и громогласно требуя друг от друга сделать хоть что-нибудь. Молодой Рэгнар даже побежал вслед за машиной, потрясая кулаками и угрожая подать на меня в суд.

— Валяй, затевай процесс! — ответил я, высунувшись из окна. — Если хочешь разориться дотла, давай посутяжничаем. Не забывай только, что мне принадлежит самая лучшая в городе юридическая фирма. Так что я всегда к твоим услугам.

Неуклюже и шумно развернувшись, машина поехала по Сент-Чарльз-авеню. Как бы то ни было, двигалась она куда быстрее, чем самая резвая конная упряжка. Девочка по-прежнему безмолвно сидела между мною и Ричардом, а Стелла разглядывала ее с нескрываемым любопытством. На улицу, дома и прохожих Эвелин взирала с таким недоумением, словно никогда в жизни не выходила из дома.

Мэри-Бет ожидала нас на ступеньках.

— Ну и что ты намерен с ней делать? — спросила она, увидев девочку.

— Ричард, — сказал я, не удостоив ее ответом. — Кажется, меня не слушаются ноги.

— Сейчас приведу парней, Джулиен. — С этими словами Ричард бросился в дом, хлопая в ладоши и громким голосом созывая слуг.

Стелла и девочка выбрались из машины. Стелла протянула ко мне обе руки.

— Я помогу тебе, дорогой. Я так тобой восхищаюсь. Ты вел себя как настоящий герой. Я не дам тебе упасть.

Девочка стояла, бессильно свесив тонкие руки. Взгляд ее останавливался то на мне, то на Мэри-Бет, то на фасаде дома, а потом переместился на слуг, бежавших к машине.

— Что ты намерен с ней делать? — повторила свой вопрос Мэри-Бет.

— Дитя мое, прошу тебя, войди в наш дом, — с пафосом произнес я, глядя на это прелестное и хрупкое создание, любуясь ее нежно-розовым ангельским ротиком, впалыми щечками и темно-серыми глазами — такого цвета бывает небо перед ураганом с проливным дождем.

— Прошу тебя, войди в наш дом, — повторил я. — Под этим кровом ты будешь в безопасности. Здесь ты найдешь заботу и внимание. И сможешь сама решить, стоит ли тебе возвращаться в заточение. Стелла, милая, если я сейчас умру на этих ступеньках, прошу тебя, позаботься об этой девочке. Ты слышишь меня?

— Ты не умрешь, Джулиен, — раздался голос Ричарда, моего возлюбленного. — Идем, я тебе помогу.

Однако лицо его выражало тревогу и озабоченность. Милый Ричард беспокоился обо мне куда больше, чем все прочие, и явно не одобрял мое опрометчивое поведение.

Стелла направилась в дом. За ней шла Эвелин. Процессию замыкали мы с Ричардом. Он почти нес меня, заботясь, однако же, о том, чтобы со стороны я выглядел по возможности достойно. С мужской нежностью обняв меня за плечи, он помогал мне совершать шаг за шагом.

Наконец мы добрались до моей комнаты на третьем этаже.

— Прежде всего, принесите девочке поесть, — распорядился я. — Судя по ее виду, она ни разу в жизни не ела досыта.

Потом, отослав Стеллу и Ричарда прочь, я в изнеможении опустился на край кровати. Усталость, охватившая меня, была так велика, что заглушала все прочие чувства и мысли.

Несколько мгновений спустя я поднял взгляд на девочку, неподвижно стоявшую посреди комнаты, и душу мою наполнило смятение. Это прекрасное, нежное создание пребывало на заре своей жизни, в то время как мой век неумолимо близился к концу. Я так устал, что готов был уступить смерти. Но эта девочка нуждалась во мне, нуждалась в моей помощи.

— Ты знаешь, кто я такой? — спросил я. — Понимаешь, что я говорю?

— Да, Джулиен, — без особых усилий ответила она на чистом и правильном английском. — Я все о тебе знаю. Это ведь твой чердак, правда?

Голос у нее был негромкий, но приятный и мелодичный. Она обвела глазами все мои сокровища — книги, камин и кресло, мою виктролу и коллекцию пластинок — и улыбнулась мягкой, доверчивой улыбкой.

— Господи Боже, — прошептал я. — И что же мне с тобой делать?

Глава 21

У людей, что жили в этом маленьком домике, была коричневая кожа. А еще — черные волосы и черные глаза. Они сидели за столом, над которым висела лампа, и в свете ее коричневая кожа казалась особенно блестящей. Невысокого роста, очень худые, люди эти были одеты в какие-то яркие наряды — красного, синего, белого цветов. Женщина, увидев Эмалет, встала из-за стола и подошла к прозрачной двери.

— Господи помилуй, да это ребенок! Заходи быстрее! — сказала она, глядя прямо в глаза Эмалет. — Джером, посмотри только на это! Девчонка расхаживает совершенно голая. Госпожи Боже, ну и дела творятся!

— Я вымылась в воде, — произнесла Эмалет. — Мама больна. Она под деревом. Она больше ничего не говорит.

Эмалет протянула вперед руки. С них стекала вода. Мокрые волосы рассыпались по плечам и груди. Она слегка замерзла, но здесь, в комнате, воздух был теплым и приятным.