Лэшер

Скорее всего, Столов лет на десять старше, чем он сам, предположил Юрий. Значит, ему около сорока. Столов распахнул черный плащ, и Юрий увидел, что на нем обычный для членов ордена Та-ламаска костюм — элегантного покроя, из дорогой материи и в то же время чрезвычайно скромный. Так выглядели все представители этого поколения. Твид и кожаные заплатки, которыми щеголяли Дэвид, Эрон и их ровесники, были молодым не по вкусу.

— Я вижу, вы относитесь ко мне с подозрением, Впрочем, признаю, вы имеете на это полное право, — изрек Столов. — Но мы, члены ордена, — одна семья. И вам, Юрий, не следовало покидать Обитель. Тем более таким образом.

— Это вы уже говорили. Скажите лучше, по какой причине старшины запретили мне общаться с Эроном Лайтнером?

— Они понятия не имели, что их запрет повлечет за собой подобные последствия. Все, что они хотели, это не поднимать лишнего шума и выиграть время, чтобы успеть принять меры для защиты Эрона. Никто и предположить не мог, что на вас все это произведет столь сильное впечатление.

Официантка принесла чашки со слабым светло-коричневым кофе.

— Принесите мне эспрессо, — попросил Юрий. — Извините, но такую бурду я не пью.

Он отодвинул чашку.

К кофе официантка принесла свежие булочки, распространявшие соблазнительный аромат. Однако Юрий не был голоден. В самолете он проглотил не слишком аппетитный, однако чрезвычайно сытный завтрак.

— Вы сказали, что Роуан Мэйфейр наконец нашли, — сказал Юрий, глядя на булочки и пытаясь определить по виду, теплые они или нет. — Если не ошибаюсь, вы упомянули, что она сейчас в больнице.

Столов молча кивнул. Он с удовольствием пил жидкий кофе. Отсутствие цвета делало его глаза пустыми и рассеянными и в то же время придавало взгляду какую-то необъяснимую агрессивность. Подобный эффект показался Юрию странным.

— Эрон сердится нанас, — допив кофе, заговорил Столов. — Он не желает с нами сотрудничать. На Рождество в семье Мэйфейров произошло какое-то неприятное событие. Эрон уверен: окажись он в то время в Новом Орлеане, он непременно помог бы Роуан Мэйфейр. В своем отсутствии он обвиняет орден. И ошибается. Будь Эрон свидетелем происшествия, он бы непременно погиб, но никому не сумел бы помочь. Эрон слишком стар. И его расследования редко связаны с непосредственной опасностью. Точнее говоря, они практически никогда не связаны с опасностью.

— У меня создалось другое впечатление, — возразил Юрий. — Представители семейства Мэйфейр уже пытались убить Эрона. И ему не раз приходилось попадать в ситуации, угрожающие его жизни. Прежние его расследования тоже были достаточно рискованными. Думаю, орден так дорожит Эроном, потому что этот человек на своем веку успел многое повидать и многое сделать.

— Да, но вы понимаете, сейчас угрозу для Эрона представляет вовсе не семья, не Мэйфейрские ведьмы. Опасность исходит от… скажем так, от существа, которому на протяжении многих лет эти ведьмы всячески помогают и содействуют.

— Вы говорите о Лэшере.

— Вижу, вы заглядывали в досье.

— Я досконально его изучил.

— А вы видели это существо, когда ездили в Доннелейт?

— Вам прекрасно известно, что не видел. Если вы занимаетесь этим расследованием, значит, знакомы с докладом, который я сделал для Эрона. Копию этого доклада я направил старшинам. Вам также должно быть известно, что я разговаривал с людьми, которые встречали это, как вы выражаетесь, существо. Но своими глазами я его никогда не видел. Может, вам повезло больше?

— Почему вы сердитесь, Юрий?

Голос Столова был исполнен кротости, терпения, едва ли не почтительности.

— Столов, я вовсе не сержусь. Но, не скрою, у меня возникли серьезные подозрения. Всю свою жизнь я был предан ордену Таламаска. Орден вырастил и воспитал меня. Если бы не орден, трудно сказать, как бы сложилась моя судьба. Но происходящее в последнее время не может не настораживать меня. Люди вокруг совершают необъяснимые поступки. И сейчас я не понимаю, чего вы, собственно, от меня хотите. Зато точно знаю, чего хочу сам. Я хочу откровенно поговорить со старшинами. Поговорить без всяких посредников.

— Этого не будет никогда, Юрий, — спокойно и веско произнес Столов. — Вы сами знаете, никто из членов ордена не имеет права вступать в прямой контакт со старшинами. Эрон наверняка говорил вам об этом. Вы можете общаться с ними лишь так, как это принято в нашем ордене…

— Но речь идет о чрезвычайных обстоятельствах.

— Только не для Таламаски. Лично для вас, Юрий, — согласен. И для Эрона тоже. Но не для ордена. Таламаска стоит крепко и незыблемо, как папский престол в Риме.

— Вернемся к Роуан Мэйфейр. Что с ней?