Лесная невеста

Зимобор действительно когда-то учился греческому языку. Зачем – он и сам не знал. Со времен деда, если не прадеда, на княжьем дворе хранился ларь, неведомо кем и зачем привезенный, – из дерева цвета густого меда, отделанный полосками резной кости, гладкой и нежно-желтой. В семье жили воспоминания, уже почти легенда, что лет триста назад кто-то из предков ходил войной на греческие земли и привез оттуда огромную добычу – множество больших золотых и серебряных кувшинов, кубков, чаш, широких блюд, обручьев, перстней и прочего такого. Почти все это уже куда-то делось, остались только пара старинных кубков и еще одно блюдо – в святилище. Уцелел еще этот ларь, а в ларе книги – большие, ровно обрезанные листы тонкой, хорошо выделанной телячьей кожи, сложенные вместе и покрытые сверху и снизу досками. У некоторых доски давно были оторваны – наверное, кого-то прельстили золоченые накладки переплета, – листы рассыпались и лежали беспорядочной кучей. На кожаных листах тянулись длинные ряды букв, похожие на причудливый узор, в основном черные, а некоторые, самые большие, – красные.

Зимобор и Избрана, еще будучи детьми, как-то нашли этот ларь среди всякого хлама и полюбили рассматривать чудные листы. Больше всего их привлекали рисунки. И, не зная языка, легко было догадаться: вот князь в богатом красном платье сидит в своей избе с высокой крышей, вот два войска собрались на битву, вот огромный орел уносит куда-то девушку, а ее распущенные волосы достают почти до земли, а вот витязь сражается с чудовищем, похожим на медведя с гладким телом и огромной лохматой головой.

Кстати, оказалось, что один из челядинов княжьего двора, по прозвищу Волчий Глаз, умеет читать. То ли он сам был грек, то ли когда-то давно попал туда в рабство, а потом кто-то его выкупил и привез назад – этого Зимобор и тогда толком не знал, и теперь не помнил. Избране до смерти хотелось узнать, что за девушку уносит орел и удастся ли ей спастись, и Волчьего Глаза призвали пересказать княжеским детям греческие сказки. Сначала дети просто слушали, потом стали сами понемногу разбирать. Избрана узнала все про орла и успокоилась, а Зимобор втянулся и через какое-то время уже сам читал про войны и подвиги князей.

Челядин-грек давно умер, ларь с книгами был забыт подросшим княжичем вместе с прочими игрушками, но сейчас, при виде этого смуглого чернобородого лица, Зимобор вдруг так ясно вспомнил все это – сени материнской избы, где была свалена в углах всякая рухлядь, которая вроде и не нужна, и вроде жалко выбросить, ларь и его бронзовые запоры, когда-то взломанные и непочиненные – не нашлось умельцев; Избрану, десятилетнюю девочку, уже красивую, с упрямым и гордым личиком и роскошной косой, ее пронзительный визг, когда он своими испачканными в пыли руками задевал ее нарядные рубахи; Волчий Глаз и его густые, сросшиеся брови, за которые он получил свое прозвище, глухой голос, корявый палец на строчке. «Ца-ри-ца Ев-док-си-я ш-ла ми-мо ви-но-град-ни-ка Фе-о-гнос-то-ва… – А что такое виноградник?» А через открытую дверь со двора доносятся азартные крики отцовских кметей, звон оружия, треск щитов, веселая заковыристая брань, возмущенные вопли, и маленький Зимша-княжич рвется на части – то ли бежать вниз, то ли сидеть тут и слушать.

– Ты такой умный, оказывается, тебе шлем не жмет? – заботливо поинтересовался Хват, но на лице его читалось убеждение, что хорошему воину такая премудрость совсем ни к чему и только зря обременяет голову.

Зимобор и сам уже жалел, что такой умный. У княжича Бранеслава в детстве не нашлось ни ларя с заморскими книгами, ни грамотного челядина, пленного монаха. По-гречески он совсем не понимал, и Зимобору пришлось весь день просидеть между ним и гостем, переводя вопросы и ответы. В общем, ему и самому было бы любопытно побеседовать с человеком из такой далекой страны, если бы не приходилось каждое слово пересказывать на другом языке. Гость из Империи оказался весьма любознателен, но расспрашивал не о товарах и ценах, как всякий торговец, не о дорогах и пошлинах. Его привлекали более возвышенные предметы: общественное устройство здешних земель, порядок управления, деяния богов и обычаи служения им.

– Значит, земледельцы в вашей стране платят дань царю и знатным людям? – спрашивал он, и Зимобор отчаянно пытался вспомнить нужные слова. Иногда он путался, принимая имена древних князей за само слово «князь», но Никтополион, к счастью, был образованным человеком и догадывался, что он имеет в виду. За время долгого путешествия по Днепру и Волхову он набрался кое-каких славянских слов, так что худо-бедно разобраться было можно.