Лесная нимфа

Наталья даже для себя не могла сформулировать, за что любила и уважала свой труд. Общие слова затерлись, а если копнуть глубже?.. Ты стоишь против зла, за добро. Ты это делаешь, и, пусть обдирая в кровь руки и сердце о зазубрины несовершенств человечества, трудом своим ты стираешь хотя бы одну недобрую морщину со светлого его лика. А семья… Если мир что-то и спасет, была убеждена Наталья, то это доброта и семья. Все в руках женщины. Женщина не должна крутиться, как белка в колесе, и выигрыш общества от женской эмансипации равен потерям от нее, потому что женщина должна спокойно и ласково растить и воспитывать будущее поколение, а не собачиться в очередях и на бесполезных заседаниях.

Ах, как все правильно и умно, но что же ты делаешь здесь сейчас, почему даже в субботу дочка скучает одна дома? И если ты все давно и бесповоротно разрушила с Андреем, если невозможно для тебя вернуться к прошлому, то почему бы не выйти замуж за верного друга Сашу Дугласа, не родить еще ребенка, не отдать все, что есть теплого и светлого в душе, семье и дому?

Нет, замужество для нее немыслимо ни с кем, кроме одного человека, а он… Да что говорить? И потом, разве бросить так просто всех этих обормотов, всех этих Дим, Тань, Юрок… Кстати, а как звали того юношу, Лескова?

Наши дни

– Как вы думаете, он что-нибудь сделает? Найдет что-нибудь? – спросила Алена взволнованно.

Анненский пожал плечами:

– Если сможет – найдет. Он струсил, значит, постарается. Вот только вопрос – сможет ли. В любом случае на хакера надейся, а сам не плошай. Давайте-ка подумаем, что мы можем еще узнать об этом Внеформата.

– Насчет Внеформата – не знаю, а вот насчет самого этого человека кое-что ясно. Во-первых, он очень жесток, – сказала Алена. – Нет, не только потому, что он мне угрожал и с вами явно собирался разобраться по-свойски! Он жесток с женщинами, а это характеризует мужчину не с лучшей стороны, согласитесь. Помните, Денис сказал, что у той девушки, которая его про меня выспрашивала, на скуле синяк был. Так вот, слушайте! Это та самая блондинка. Та самая сверхшикарная блондинка из «Лексуса»!

– Да ну, не смешите меня, – недоверчиво сказал Анненский. – С чего вы взяли?! Вы ж только что сказали, что не разглядели ее.

– Тогда не разглядела, зато разглядела сегодня, – вздохнула Алена, досадуя на свою недогадливость. – Только не сразу сообразила, кто передо мной. Она ехала вместе со мной в маршрутке и очень внимательно меня разглядывала. Потом она ужасно глупо спрашивала у меня про какой-то адрес. А я рассматривала ее макияж – нет, ну в самом деле, очень красиво она была накрашена. И у нее очень умело был заретуширован изрядный синяк на скуле. Одета она была нарочито просто, да еще и строила из себя клиническую идиотку, адрес какой-то нелепый выспрашивала. Я так понимаю, она проверяла, не вспомню ли я ее. Мелькнула мысль, что я ее где-то видела, но потом я подумала, что внешность у нее такая – типичная. Высокая худенькая блондиночка. И точно такого же типа была та девушка, которая мелькнула вчера в «Бумс-Раунде». Это, конечно, подружка господина Внеформата. Машина определенно не ее, а его. Он крепко поддал барышне, когда увидел на крыле «Лексуса» ваш приговор ее водительским талантам… Ну согласитесь, «Я паркуюсь, как дура!» – это звучит клинически!

Анненский смущенно покряхтел, но ничего не сказал.

– Поставил, значит, ей синяк, а потом начал искать подходы к человеку, который изуродовал его «Лексус». Очевидно, внедорожник сейчас в каком-то сервисе находится, но искать его – пустое дело, я так понимаю, этих сервисов сейчас несчитано.

– Это точно, – кивнул Анненский, – и даже если бы мы знали, где он находится, вряд ли нам там выложили бы имя и адрес Внеформата. Да, странная у него тяга к «Лексусам», это что-то удивительное…

– Есть еще один довод за то, что девушка в пушистой шубке из «Бумс-Раунда» – та самая Блондинка – давайте будем уж так ее и называть.

– Да куда ж деваться, – согласился Анненский. – Давайте. И какой это довод?

Алена помолчала.

– Вчера я немножко заблудилась в поисках этого «Бумс-Раунда»… – Она попыталась как можно более точно описать свои вечерние приключения в поисках улицы Маршала, 15, нападение разбойника с пластмассовой линейкой, свою отчаянную оборону, белую массу, разбухшую за стеклом неудачно припаркованного «Лексуса»…

– Как-то все одно к одному, понимаете? Два одинаковых «Лексуса» там, где я появляюсь, две блондинки наводят на мысль о слежке.

– И два аэрбега, – кивнул Анненский. – Я бы сказал, это не совпадение, а патология. Петряй! – высунулся он в коридор. – Зайди на минутку. Можешь?

Чингисхан появился, вытирая руки о черный замасленный фартук, надетый на рабочий комбинезон.

– Может, за пельменями послать мальца? – спросил он прямо как персонаж Островского. – Или хотя бы кофею даме? Вам еще полчасика подождать придется.

Алена покачала головой.

– Хочу тебе сообщить, как эта вмятина на нашей «Ладе» образовалась, – сказал Анненский. – С нами поцеловался «Лехус».

Чингисхан аж побледнел.