Лесная нимфа

– Наталья Сергеевна, милая… Нельзя так, нельзя. Мы же вас так заживо съедим. Поберегите себя. А Дима на рыбалке, на рыбалке. На Ветлужской. Прямо за Никольской. Мы когда-то еще с его отцом рыбачили, и Дима всегда туда ездит и приятелей возит. На Ветлужской!

Еще Наталья запомнила, как Масляков совал таксисту деньги за ее проезд, а она пыталась спорить. И всю дорогу маячило в зеркальце заднего вида испуганное лицо водителя. Подвезя ее к отделению, он помог выйти, потоптался на крыльце, предложил:

– Может, «Скорую»? У вас лицо прямо-таки зеленое.

Наталья слабо усмехнулась и, не чуя ног, вошла в знакомую дверь. Навстречу шел Никита, и к ней вернулись силы. Она спокойно поздоровалась, прошла к себе. Никита и Саша Дуглас, будто бы навечно помрачневший после того ночного разговора, появились следом, сразу начался разговор о дальнейшей работе по делу, но сердце все еще щемило…

Наши дни

– Алло?

– Алена? Ой, я не ожидал, что ты ответишь! – робко и радостно сказал Денис.

– А что ж звонишь тогда? – проворчала она и тут же испугалась, что парень обидится. – Вчера я… я просто не слышала твоих звонков.

– А я думал, боишься, что я приставать к тебе буду, – печально вздохнул Денис. Смотри-ка, парень иногда способен быть проницательным!

– Денис, тут такое дело… – начала было Алена, не зная, как бы это половчей подступиться к пылкому хакеру, но он перебил:

– Я знаю, ты сейчас скажешь, что тебе некогда, что тебе неохота со мной говорить, чтобы я тебе больше не звонил. Ладно, не буду, если ты так хочешь, но я должен тебя предупредить. У тебя могут быть неприятности из-за жены твоего любовника.

– Что? – прохрипела Алена, у которой внезапно пересохло в горле. Неприятности из-за жены ее любовника? От жены Дракончега, что ли?! Итак, Внеформата уже сообщил ей… Но откуда об этом знает Денис? А, ну да, Дракончег же его брат… Черт, значит, все уже вышло наружу!

Ну, теперь главное – все отрицать. И вообще – «я буду говорить только в присутствии своего адвоката!».

– Что ты несешь, не пойму, – сказала она зло. – Какой еще любовник? Какая жена?!

Анненский посмотрел на нее с тревогой.

– Может, помнишь, когда мы вчера с тобой разговаривали в «Бумс-Раунде», в зал вошла такая высокая девушка со светлыми волосами? – продолжал Денис. – Ну, у нее такая шубка пестренькая, пушистая?

Алена нахмурилась. Ну да, входила какая-то пушистая шубка, только убей бог, если Алена помнит, какого она была цвета и какого цвета были волосы у девушки.

– Ну, что-то такое было, – согласилась она. – Только я не успела ее разглядеть. А у тебя, однако, глаз алмаз! Она же сразу вышла.

– Вышла, но потом снова вошла, – сказал Денис. – И я смог ее толком разглядеть. Ты сбежала, когда Габсбург утащила меня стихи читать. Я, конечно, мечтал, что ты меня дождешься, но, конечно, зря мечтал.

– Конечно, – не сдержала ехидства Алена, однако тут же заставила себя прикусить на время то ядовитое жало, которое Господь Бог вложил ей в рот вместо языка.

– Да я понимаю… – тоскливо сказал Денис. – Понимаю! Но я люблю тебя, хоть ты в это и не веришь. Ты мечта моей жизни, поэтому я не могу на тебя злиться. И я хочу тебя предупредить, что эта женщина – жена твоего любовника, и настроена она очень решительно.

Бум-с! Не раунд, но бумс крепкий… Алена тупо поморгала. Ее любовник – Дракончег. Его жену Денис уж наверняка знает в лицо. Но девушку в шубке он не знал. Значит, это не жена Дракончега. Значит, можно выдохнуть. Значит, Внеформата еще не пустил в ход шантаж.

Так. Но Дракончег, хоть он и самый-самый-самый, все же не один на свете. И не один посетитель постели знаменитой (условно говоря, на самом деле – так себе, широко известной в узких кругах!) писательницы. Алена Дмитриева, потерпев однажды потрясающе-сокрушительное поражение на любовном фронте и лишившись того, кого любила до безумия, постановила для себя: больше никаких смертельных любовей. Больше никаких единственных на свете мужчин! То есть существуют еще как минимум два любовника и, значит, как минимум две жены. Разумеется, ни одну из них Алена в лицо не знает, но не в том дело: просто как-то не верится, что бытовизм начал выписывать вокруг нее такие однообразные кругаля.

– Я что-то ничего не понимаю, – честно призналась она. – Толком расскажи, а?

– Рассказываю, – вздохнул Денис. – Ты меня вчера про Снега спрашивала?

– Про Снега? – не сразу сообразила Алена. – Ах, про поэта этого…

Она посмотрела на Анненского. Вид у него был до крайности озадаченный. И тут Алене пришло в голову, что этот разговор, пожалуй, его тоже касается. Поэтому она включила громкоговоритель. Голос Дениса зазвучал на весь чингисхановский кабинетик, и Анненский благодарно кивнул.

– Ну так вот. Это, я так понял, была его жена. Она сказала, что подозревает, что у тебя с ее мужем шашни, что вы тайно на наших тусовках встречаетесь. Иначе, говорит, зачем ты туда ходишь?

– Она что, назвала его фамилию? – непонимающе спросила Алена.