Лесная тень (СИ)

— Привет, — я замерла на входе, привычно давала ему время понять, кто я и где нахожусь, Монти поднял голову на звук.

— Фрея. У тебя нет? — хрипло спросил он, откашлялся, прочистил горло.

— У меня нет, — в который раз заверила я, только теперь это впервые было правдой, и очень хотелось признаться ему в этом, чтобы радость стала настоящей.

Он облегчённо выдохнул и улыбнулся:

— Кажется, что ты давно не заходила, — Монти помедлил после первого слова, я поняла, что он скорее угадывал, чем помнил. В его голосе звучали нотки огорчения.

— Я забегала вчера, прости, было слишком поздно, чтобы тебя будить.

— Не помню, сколько я спал, но по ощущениям — целую вечность. Даже не знаю, какой сегодня день, а Альба не признаётся, как будто в этом есть что-то страшное. Не десять же лет я проспал?

Он вопросительно взглянул на меня, а я растерялась. То, что он проснулся, было хорошим знаком, но ведь и смертельно больным иногда становится лучше, а тот, кто расскажет ему о прошедших днях, будет виноват во всех чувствах, которые у него вызовут подробности. Он думал, что смешались в памяти дни, что они все проходят одинаково, поэтому легко потерять счёт. Я тоже не хотела говорить ему, что стало только хуже. Пусть хотя бы это будет проблемой моей милейшей невестки.

Я уставилась в окно. Серо было и на улице, над Хюрбеном нависли тяжёлые тёмные тучи, но в комнате казалось особенно мрачно. Альба не тратила здесь свечи, наверное, мне тоже было бы уютнее в темноте, чтобы не рассматривать лишний раз его кожу, а Монти в них не нуждался. Я не могла представить ничего страшнее, чем потеря зрения. Даже оторванные конечности можно было худо-бедно заменить, а глаза… Когда на моей руке появилась полоса, я решила, что не позволю своему телу дойти до такого, пока у меня ещё будут силы на действия. Прошло уже несколько дней с тех пор, как она пропала, а я всё ещё не могла порадоваться этому, то не было времени, то казалось невозможным поверить.

В те редкие часы, когда Монти приходил в сознание, ему требовался лишь кто-то, с кем можно было поговорить, кто-то, кто становился тонкой связью с ускользающим от него миром. Надолго у меня не хватало сил, Альба молча злилась, считала, что я должна была помогать больше, или не появляться совсем. Она никогда не стеснялась говорить мне это в лицо.

— Там светлее, — с грустью заметил Монти, проследив за моим взглядом. — Жаль, что сейчас не лето.

Полузасохший цветок на подоконнике тянулся листьями на улицу, поближе к солнцу и, судя по блеклому виду, полностью разделял эти чувства.

— Угу, — согласилась я, пока до меня не дошёл смысл слов Монти: — Стой, ты видишь?

— Стою, — усмехнулся он. — Вернее, сижу. И да, вижу. Не так чётко, как раньше, но сегодня утром появился свет.

Он приподнялся вперёд, словно потянулся ко мне, уселся ровнее. От радости я обняла его, сгребла в охапку и прижала к себе, чуть не рухнула вместе с ним на кровать. Монти смеялся, а мне казалось, что я очень давно не слышала, как он умеет это делать.

— Хочешь что-нибудь? — выпустила я его из рук.

— Пожалуй, — он неловко улыбнулся, словно извинялся за невысказанную ещё просьбу, — можешь вывести меня во двор?

Наверное, я слишком задумалась, пока пыталась понять, что он имел в виду, ведь раньше совсем не хотел показываться людям на глаза, потому что он протянул руку, и поводил ею в воздухе пока на нашёл мою и крепко сжал пальцами. Всё-таки видел Монти не так хорошо, как я размечталась.

— Пойдём.

Я потянула его вверх. Ожидала, что придётся тащить на себе, но стоял Монти на удивление твёрдо. Отпускать я всё равно не собиралась, потому подставила ему под руку плечо. Он берёг меня, опирался совсем чуть-чуть, но я бы понесла, даже если бы он решил усесться мне на шею. Мне хотелось обнять не только его, но и весь огромный мир.

В дверях мелькнула черная юбка Альбы, я знала, что она всегда подслушивала, исключением не стал и сегодняшний день. Это давно не удивляло. Поговорить втроём я не предлагала, она меня никогда не любила, терпела, потому что приходилось, да и только. Что же, я ведь действительно снова перешла ей дорогу, помешала оставаться лучшей во всем, даже в лечении мужа. В следующий раз придётся притащить побольше мяса на ужин, до сих пор взятками получалось довольно легко откупаться.

Медленно, шаг за шагом мы вышли во двор. Пахло влагой и болотом, но дождь ещё не начался. Забор отгораживал нас от улицы, грядки пустовали, ягодные кусты поредели.

— Разве тут не было лавки? — вслух удивилась я, уверенная, что память меня не подводит. Альба когда-то мечтала читать в саду, о чём успела рассказать раз двадцать, пока не получила желанную деревяшку. Так было почти со всем, что стояло в доме.

— Была, — кисло отозвался Монти. — Ты просто редко заходишь.

Не то, чтобы я вообще тут часто бывала, но уж точно не в огороде, тут он был прав. Все-таки казалось странным и оттого печальным — в нестриженных лозах я все ещё могла угадать очертания естественной беседки, земля внутри которой пустовала.