Лесная тень (СИ)

Я говорила про Монти, Альбу и маленькую уличную лавку. Леший бы их всех побрал, разве не заслужила я хотя бы такой мелочи, как пара досок на четырёх ножках? За что Альба так не любила меня? Возможно, я относилась к ней несправедливо, но никогда не отрицала своей вины, разница состояла лишь в том, что она невзлюбила меня тогда, когда я ещё не могла ни сказать, ни сделать ей чего-либо плохого. То, что мы когда-то приехали в Хюрбен издалека, сохранилось у меня в памяти как простой факт, я знала, что это так, но не могла вспомнить ничего конкретного. И всё-таки смогла перейти ей дорогу. Помешала присутствием. Мешала потом, когда Монти не хотел оставлять меня одну, но это решение всегда принадлежало ему. В конце концов, тётушка позаботилась бы оно мне до совершеннолетия. Брат не доверил ей этот груз.

Я невесело усмехнулась. Хотелось плакать, в груди давило что-то, рвалось наружу, но слез не было, глаза пересохли, так, что даже от мысли потереть их пальцами становилось мерзко в животе, как бывает, когда дотронулся до отвратительной вещицы. Мне не требовались свидетели, слушатели или чужие жилетки, в которые можно было поплакать. Я не заботилась о том, слушал ли меня Финн, знала, что, если слишком помешаю ему, он выйдет и недовольно скажет об этом. Сочувствия не ждала, вряд ли он вообще представлял, что это такое, но жизнь и с ним поступила жестоко. Я бы не стала винить. Лунный свет падал на мои ноги, мир казался черно-белым и совсем не живым.

Проснулась я от стука и приглушенных ругательств, не сразу сообразила, где я и как вообще умудрилась заснуть. Голова неудобно свесилась вперёд, от чего теперь ныла уставшая шея. Нет, в такой позе я точно не планировала спать. Дверь рядом со мной была открыта, из ярко освещённых сеней доносилось очень злобное шипение. По-хорошему не стоило бы проверять, хотя бы из принципа, но собственное нездоровое любопытство я побороть не могла, в конце концов именно оно и привело меня сюда. Я с кряхтением поднялась на ноги, подобрала с пола кружку с холодными остатками чая и отнесла её на подоконник. На ходу мельком заглянула в сени, случайно, словно и не намеревалась туда заходить, но ничего разобрать не успела. Пришлось вернуться специально.

Посреди сеней на полу стояла кривенькая лавка, судя по грязи на ножках, пришла она сюда с улицы и не по своей воле. Она, как и всё в этом доме, была старше меня, но сохранилась неплохо, только вместо одной прогнившей доски красовалась новенькая, только что прибитая. Её ещё предстояло покрыть лаком, но вместо него на краю уже виднелись красные разводы. В углу нашёлся Финн. С обиженным видом он прижимал к груди руку, которую только что вынул из ведра с ледяной водой. От его вида мне хотелось плакать и смеяться одновременно.

— Показывай, горе.

Я протянула к нему руку и мгновенно пожалела о вырвавшемся обращении, лицо его посерело ещё больше. Впрочем, отказываться он не стал и долго, стойко терпел, пока я промывала рваную рану заваренной ромашкой, которая тоже была как минимум моей ровесницей, странно, что вообще сохранилась, а не распалась в пыль.

— Да, руками ты точно не работал, — вынесла вердикт я, пока перевязывала рану платком.

— Не было необходимости.

Её не было и сейчас, мне казалось, что эта фраза повисла между нами в воздухе, и я точно знала, что Финн тоже подумал об этом, но никто из нас так и не произнёс её вслух.

— Спасибо, — сказала я лишь одними губами. Ещё не успела ни осознать, ни прочувствовать, насколько приятно и тепло мне стало на душе от его нелепой заботы.

— Не стоит, — так же тихо ответил он.

Я держала его руку в своих и пыталась согреть. Отчего-то это казалось мне очень важным, словно такая мелочь могла доказать всему миру, что я всё умею, всё могу и со всем справлюсь. Смотрела на руки, не отрывая взгляда, не поднимая головы, но точно знала, что Финн тоже не смотрел на меня, не проявлял любопытства, но и не осуждал. Там, в этом месте и в эту секунду у меня было ровно столько свободы, сколько требовалось моей уставшей душе.

— Удобно, — буркнул он, оценивая результат, когда я наконец выпустила его руку.

— Было время натренироваться, — отозвалась я и потёрла пальцем ладонь, там, где ещё недавно проходила черная полоса. Смешно, но я действительно наловчилась перевязывать её так, чтобы платок держался весь день и не съезжал, понадобилась не одна сотня неудачных попыток, слишком неудобное место, особенно когда в распоряжении есть только собственная вторая рука. Я не удержалась от смущённой улыбки, вот уж и правда странное умение. Жаль, что в Хюрбене нет лекаря, пошла бы к нему в ученицы. Или хотя бы… в знахарки.

Я с беспокойством подняла глаза на Финна, так увлеклась его рукой, что совсем забыла о другом. К вечеру у него всегда кончались силы, как он вообще умудрился справиться с этой доской. И нужна она ему была? Видимо, нужна… Я помогла ему зайти в комнату и сесть, бросилась снова подогревать чай.