Лесничая для чародея

Я молча смотрела на него, не решаясь произнести ни слова. Да и что говорить… Хотелось верить. Мне он нравился. А месячное наваждение только подливало масла в огонь. Говоря по правде, о жизни королевских чародеев обычно болтали все, кому не лень. Но как-то я ни разу не слышала, что он собирался принять чародейский обет даэ или повести под венец какую-то женщину.

– Ты меня слышишь? – требовательно спросил Ализар и, подцепив пальцами мой подбородок, заглянул в глаза.

Сердце застучало как бешеное. Стало невыносимо жарко, словно весь Ализар был воплощением живого огня. И плевать, что чародейская аура холодная. Мне вдруг безумно захотелось прикоснуться к нему. И плевать, что в кабинете остались Аллорет и Хиллар, если прислушаться – их голоса долетали даже сюда. Плевать, что в любой момент может пройти кто-то из слуг. Плевать…

– Слышу, – шепнула я. – Хоть и не рада. Зачем ей это?

Губы Ализара коснулись моей щеки, по телу пробежала волна жара. Еще чуть-чуть – и ноги подогнутся, а я безвольно рухну на пол.

– Проклятие Талларэ – это правда, – выдохнул он, нежно проводя пальцами по моей скуле. – Я долго держался. Держалась и Аллорет. Мы действительно были напуганы. Однако прорицатель Ифрэ, присутствовавший при нашем рождении, позже был уличен в шарлатанстве. Большая часть его предсказаний оказалась ложью. И хоть Аллорет это знает, но все равно боится. Умирать, – Ализар криво улыбнулся, – не хочет никто.

Услышанное заставило позабыть обо всем на свете. Я ошарашенно уставилась на Ализара. Как? Разве такое может быть?

– Неужто связь влюбленных чародеев может принести смерть?

Ализар улыбнулся, только ничего веселого в этой улыбке не было.

– Как знать. Может быть все что угодно. На то небесные духи и наделяют нас благодатью, чтобы однажды ее забрать.

Хотелось возразить, что небесные духи хорошие и не будут поступать, словно злые ширы. Однако взгляд чародея, полный горечи и какой-то неуместной иронии, не дал и рта раскрыть.

– Я не собираюсь сдаваться, Вийора, – сказал он, глядя прямо мне в глаза. – Что бы там ни было – не хочу отдавать тебя. Ни ширам, ни духам небесным.

Я на миг вспыхнула, однако тут же невольно улыбнулась. Наши желания совпадали.

– Какой ты собственник, – хмыкнула прямо в его губы.

– Да, я такой, – согласился Ализар и поцеловал меня, не давая шевельнуться.

Он сжал меня настолько сильно, что стало нечем дышать. Но можно было потерпеть. Целовал чародей настолько сладко, что не хотелось прекращать.

– Да чтоб тебя ширы сожрали! – вдруг раздался полный гнева голос Аллорет, а потом что-то жалобно зазвенело.

Ализар оторвался от меня и пробормотал:

– Прощайте парные хрустальные бокалы из Дочбранда.

И снова прижался к моим губам. Меня не смогли отвлечь ни новый рассерженный возглас Аллорет, ни воистину ширский хохот Хиллара. Однако, собрав силу воли в кулак, я все же положила ладони на грудь Ализара и мягко отстранила его. Поцелуи – это хорошо. Но сейчас не время для них.

– Так что касаемо леса?

Дверь хлопнула, и спустя несколько мгновений в коридоре появился Хиллар. Посмотрел на нас, оценил ситуацию, невозмутимо поправил воротник, сдувая невидимые пылинки.

– Ализар, друг мой, его величество Кейран II выделил мне дивные помещения для лабораторных экспериментов. И все чудесно, только материалов для проведения опытов маловато. Может, уступишь мне Аллорет? Клянусь, заплачу достойно. Такой экземпляр пропадает! – Он покачал головой.

Ализар ухмыльнулся, а я недоуменно уставилась на чародеев. А потом, словно по команде, мы расхохотались.

Глава 7 Тайна леса

Лес замер. Солнце уже ушло за горизонт, оставив на небе сиренево-розовые и золотистые цвета. Ветер задул с севера, принося ароматы хвои, свежести и сонницы. А еще – холода. Перед Срединным днем весны всегда холодно. А иначе быть не может – в этот период плетенье чародейское окутывает лес, замораживает его на время, чтобы вдохнуть новую силу.

А возле Шировой горки так всегда что-то творилось. Не зря же и название такое.

Тир-ши лениво плеснул хвостом по воде. Медленно рассекая ее руками, поплыл к старой мельнице. Хвост людям показывать нельзя – сглазить могут. Потому только среди своих или наедине с собой.

Под Шировой горкой жил земляной шаман. Каждые пятьдесят лет начинал он плясать да колотить в бубен, нашептывая лесной заговор. Чтобы деревья росли выше, чтобы реки текли быстрее, чтобы зверью и птицам покой да кров был. И как только просыпался шаман – исчезал домик лесничего, спадали чары фрэйре, охранявшие горку. И тогда шаман мог выбраться наружу, чтобы продолжить свой безумный танец, провести ритуал до конца. А потом снова – в горку. Ибо нечего земляному по земле разгуливать. Ширский народец может быть хорош, но редко. Не место ему тут.