Лесной князь

– У Вас ничего не выйдет Екатерина Васильевна, ибо я уже заплатил Вашему дяде за Вас триста пятьдесят тысяч золотом. А еще столько же он получит после свадьбы. Так что он не будет ничего менять, знайте о том. Именно поэтому я и говорю, что уже сейчас Вы должны настаиваться на нужный лад и стараться полюбить меня, тогда наш брак не будет тяготить Вас.

Катя замолчала и, опустив глаза, начала нервно теребить край одеяла. В который раз она пожалела, что тогда попросила Левашова о помощи. И как ее сердце не почувствовало, что нельзя доверяться этом человеку и что позже он станет ее несчастьем?

– Вы что-нибудь вспомнили о покушении на Вас? – задала она тихо вопрос, решив сменить эту жутковатую тему. Левашов так долго молчал, что девушка невольно взглянула на него. Ее глаза тут же встретились с немигающим жестким взглядом серых глаз Ильи Дмитриевича.

– Меня хотели убить из-за Вас Екатерина Васильевна, – прошептал страстно молодой человек, и чуть приподнявшись, схватил девушку за локоть. Катюша испугалась и попыталась отстраниться от него, не ожидая от больного такой силы и горячности. Илья быстро обхватил спинку девушки своей ладонью и с неистовством, которое поразило Катюшу, стремительно наклонил девушку к своему лицу. Губы Левашова впились в ее ротик алчным поцелуем, и Катя напряглась всем телом, стараясь заглушить в себе чувство брезгливости. Лишь через минуту он выпустил ее из своих объятий и его глаза впились в бледное личико девушки. Он глухо выдохнул. – Но я не отдам Вас ему…

Сказав это, Левашов обессилено упал на подушку, прикрыв веки от напряжения.

Катюша же лихорадочно думала о том, про кого говорил Левашов? Отчего-то ей вдруг представилось, что это Иван хотел убить ее жениха, так как любит ее. Эта мысль завладела девушкой так неистово и яростно, что она уже более не могла думать ни о чем кроме этого.

Иван, развалившись в белом позолоченном кресле, потягивал вино из большого хрустального бокала. Все эти бесконечно нудные дни с балами, торжествами и попойками до крайности утомили его. Императрица, ни на шаг не отпускала его от себя и постоянно спрашивала его совета во всех делах. Воронцов безразлично отвечал ей и, зевая, высиживал все приемы, на которых Елизавета Петровна заставляла его быть. По вечерам же, он напивался в стельку, пытаясь забыть голубые глаза, которые непрестанно терзали его сердце и выполнял свои обязанности на ложе царственной дивы, с холодным взглядом и затуманенной вином головой. Его мужская сила нисколько не страдала от выпитого спиртного и императрица, довольная и удовлетворенная засыпала в его сильных объятиях до утра.

Завтра, третьего ноября, должно было состояться венчание Катюши. Иван уже давно был готов к этому дню и, лишь одна долгая ночь отделяла его от долгожданной мести. Как, обычно исполнив свой долг перед государыней, Воронцов около трех часов ночи покинул темный императорский дворец и направился в сторону Невской перспективы, намереваясь продолжить ночь в одном из питейных заведений Петербурга.

Около шести часов утра, молодой человек пьяный, грязный и взъерошенный ввалился в свою спальню, что находилась в доме его дяди графа Михаила Илларионовича, у которого он жил последнюю неделю. Бесцеремонно разбудив камердинера, он велел ему приготовить ванну. Спустя час, Иван стоял перед большим зеркалом и застегивал последнюю пуговицу на парадном мундире. Множество раз он облачался в военный костюм, но еще никогда он не чувствовал такого волнения как сейчас.

Несколько недель он готовился к этому дню. Дню, когда он войдет в дом Нелидовых и арестом ее дяди омрачит Катюше торжество. Он вспомнил, как все эти невозможно долгие три недели он день и ночь искал компромат на Нелидова и Левашова, дабы найти повод для их ареста. Однако к безумному огорчению Ивана, Илья Дмитриевич, оказался весьма уважаемым и достойным человеком. Он не имел врагов, со всеми был в хороших отношениях, жертвовал щедрую милостыню бедным, был уважаем самой императрицей и вообще всячески способствовал развитию книгопечатания в Петербурге. И Иван был вынужден смириться с тем, что Левашова он упрятать в тюрьму не сможет. Тогда обуреваемый черной ревностью Воронцов попытался заставить Илью отступиться от Кати, подстроив падение Левашова с лошади. Тогда он едва не убыл его. Но позже узнав, что противник жив, подумал, что возможно Левашова охраняют какие-то силы, раз он смог избежать его расправы. Поняв, что убийство не принесет ему успокоения, Иван решил отступиться от Ильи Дмитриевича.