Лесной мудрец

Я кистью по холсту веду несмело,

Но доверяю мастеру всецело:

Счастье творить – вот истинная цель.

Возьми же мою руку ты в ладонь:

Давай не будем, как и все, писать пастелью

И жизнь свою раскрасим акварелью,

Передавая каждый полутон.

«Встретившись один раз, родственные души уже никогда не расстаются – они рядом, даже если люди далеко друг от друга», – вспомнил Вячеслав слова девушки и крепко прижал картину к груди.

*****

В концертном зале был аншлаг. Билеты на вручение главной художественной премии разлетелись в считанные дни, не только потому, что это было самым значимым событием года в мире искусства, но ещё и потому, что все хотели стать свидетелями сенсации – Вячеслав заявил, что будет сам принимать участие в церемонии награждения. Ему присудили приз за лучший пейзаж – единогласно и без колебаний, и организаторы привычно отправили приглашение, не надеясь, что он придёт, а скорее для соблюдения регламента. Поэтому, когда они получили его согласие, поначалу даже не поверили и решили, что произошла какая-то ошибка. Но Вячеслав действительно пришёл.

– Что ты здесь делаешь? – изумлённо спросил Эдуард, встретив его за кулисами.

– Пришёл получить свою премию.

– Но ты же никогда этого не делал.

– Я и пейзажи раньше никогда не писал. Но когда-то надо начинать. Как видишь, иногда из этого может получиться что-то стоящее.

– Она всё равно не придёт, – участливо сказал его знакомый.

– Откуда ты знаешь?

– Я навёл некоторые справки. Точного адреса узнать мне не удалось, но я выяснил, что она живёт в нашем городе, а летом приезжает в деревню, которая находится по соседству с твоей – у неё там какие-то родственники, что ли…..

– Почему ты решил, что она не придёт? – настойчиво повторил Вячеслав.

– Она не любит подобные мероприятия. Даже на вручение своих премий не ходит. Вообще вы все, творческие натуры, странные люди: бегаете от того, к чему другие так стремятся, не цените того, что имеете.

– Так поступают все люди. Но мы с ней ценим другое.

– Зачем же ты её отпустил?! – воскликнул Эдуард.

Вячеслав улыбнулся:

– А я её и не отпускал.

– Ну что такого особенного в этой девушке? – практически взмолился Эдуард. – Я не понимаю.

– Ты когда-нибудь встречал родственную душу? – слегка наклонив голову и посмотрев ему в глаза, спросил Вячеслав.

Тот замялся:

– Нет….. Наверное, нет.

– Когда встретишь, узнаешь, – улыбнулся художник и направился к сцене.

– Слава! – окликнул его знакомый. Мужчина обернулся. – Помнишь, ты как-то сказал, что есть чувство больше, чем любовь? Что это?

– Для него нет подходящего слова, – задумчиво ответил он, – но, наверное, самое близкое – «очарованность».

Красивый, поставленный голос ведущего разносился во все концы до отказа набитого зрительного зала:

– Дамы и господа! Разрешите представить вам самое неожиданное открытие этого года – того, кто каждый раз покоряет нас талантом, того, кто с каждым разом превосходит сам себя, того, кого мы знаем так хорошо и при этом не знаем совсем – Вячеслав….. – остальные слова потонули в шквале аплодисментов – художник вышел к публике. Он стоял посередине сцены, под ослепительным светом софитов и с любопытством оглядывал аудиторию: сотни людей собрались только для того, чтобы посмотреть на него.

– Интересно, – подумал мастер, – сколько из них видели мои картины и сколько из тех, кто видел, по-настоящему поняли их?

–…..это награда по праву принадлежит Вам! Поздравляем! – услышал художник и поймал себя на мысли, что прослушал всю поздравительную речь. Но ему было не до этого. В практически бесконечной толпе зрителей он искал глазами Елену – у него не было ни малейших сомнений, что она здесь.

– Скажите нам пару слов, – попросил его ведущий, указывая рукой на стойку с микрофоном.

Вячеслав дождался, когда овации стихнут, и заговорил:

– Обычно в таких случаях принято кого-то благодарить. Мне некому сказать «спасибо». Некому, потому что это не выразит даже тысячную долю моей признательности. Лучше я прочту свои стихи.

Публика ахнула и замерла в ожидании. В зале повисла тишина, не нарушаемая даже шелестом платьев. Художник закрыл глаза. «Услышь это. Пожалуйста», – отчаянно подумал он и, выдержав паузу, начал:

Я навеки тобой очарован,

Пусть давно в тебя так не влюблён;

Снится взгляд мне, что нежности полон,

И волос твоих мягких лён.

Снится трепет робких объятий,

И души твоей светлая грусть.

Бесконечно хотел б целовать я

Нежный шёлк тех пленительных уст.

Бесконечно бы слушал рассказы