Лесной Охотник

— Я не уверен, что я такой уж благородный, — ответил он, и на этот раз ему пришлось отвести свой взгляд от ищущих глаз женщины, потому что он боялся, что они разглядят в нем слишком много.

— Смирение не отменяет благородства, — ответила Франциска, которая уже едва ли не дышала им. Голос ее изменился, в нем послышались интонации девочки, которая, должно быть, мечтала встретить принца на белом коне…

— Боже, где ты была? — послышался чей-то голос. — И кто это? Незваный гость, я полагаю?

Глава третья. Я не боюсь

Это был именинник в компании двух мужчин, которые беседовали с фройляйн Люкс, когда Майкл подошел к ней впервые. На них обоих были черные костюмы со значками свастики на лацканах пиджаков. Они носили одинаковые белые рубашки и черные галстуки. Один из спутников именинника, как Майкл помнил, обладал хриплым голосом, волосы у него были темные и слегка вились, а глаза казались запавшими и жестокими, как глаза прирожденного головореза. Другой же выглядел более интеллигентным, носил очки в проволочной оправе, а его рыжевато-каштановые волосы слегка поредели с возрастом. В целом он напоминал обеспокоенного бухгалтера, у которого не сходятся счета или который потерял ключ от сейфа, где хранятся ценности клиента.

Именинник являл собой грозную фигуру. В этом полярно-белом костюме его и без того широкие плечи, казалось, раздавались на пять футов в ширину. С Майклом он был примерно одного роста — шесть футов и два дюйма. На макушке волосы его имели небольшую проседь, похожую на снежный колпак огромной скалы. Впрочем, седина выделялась только вблизи — издали ее не было видно из-за очень короткой стрижки. У него было круглое лицо и полные щеки, как у херувима, а широкий рот кривился в мальчишеской усмешке. Холодные бледно-голубые глаза тоже усмехались, только в них не было и намека на юношеский задор — в них сквозила неприкрытая угроза.

Чувствительное обоняние Майкла сразу уловило несколько запахов, которые помогли определить, что этот человек курит сигары, недавно ездил на лошади и только что прикончил миску ванильного мороженного. Лицо его до сих пор было таким красным, будто его измазали томатной пастой и, похоже, это не имело никакого отношения к задуванию свечей. Зрелище казалось очень странным — будто бы огненный шар поместили на тело снеговика. Майкл невольно задался вопросом, имеются ли у этого человека контакты хорошего кардиолога. В центре красного галстука виднелась запонка в виде свастики с маленьким алмазом, вмонтированным в каждый из четырех концов.

Белый костюм в зимний период? — подумал Майкл. Очевидно, что этот мужчина либо делал попытки продемонстрировать некоторые атавизмы вкуса, присущие его предкам-викингам, либо хотел сделать заявление, что он слишком велик, чтобы давать себе труд беспокоиться о моде, погоде или о чем-либо другом мирском. Впрочем, немцы бы могли назвать такое поведение «barbarisch» [варварским (нем.)].

Майкл заставил себя заговорить, осторожничая с вестфальским акцентом.

— Вы совершенно правы, сэр. Я проходил мимо и услышал музыку, она привлекла меня, и я решил остаться. Я никого здесь не знаю, но я подумал…

— Что можете зайти и пропустить здесь стаканчик-другой, майор? — перебил его мужчина. Он все еще улыбался, но в голубых глазах на румяном лице сквозила опасность. — В мой день рождения? Это настоящая наглость, сэр.

— Я не знал. Никто не остановил меня у двери.

— Там на двери табличка «Частная Вечеринка». Или вы не умеете читать? Ваше имя и подразделение, — несмотря на строгость тона, улыбка продолжала блестеть на его губах, не становясь холоднее.

— Его зовут Хорст Йегер, — ответила Франциска Люкс, и Майкл увидел, как глаза именинника резко обратились к ней. — Он мой друг, Аксель.

— Друг? И давно? Минут пять примерно? — теперь его улыбка стала более натянутой, а взгляд сделался колким. Он снова быстро глянул на Майкла Галлатина. — Ваши документы, пожалуйста.

Майкл стоял неподвижно, сердце его колотилось. Он был, как говорят англичане, близок к тому, чтобы соскользнуть. Однако силой воли он сохранил бесстрастное выражение лица и склонил голову на бок.

— Хотелось бы сначала увидеть ваши, сэр, — ответил Майкл.

Повисла тишина. Как далеко она протянулась? Не удивительно, если отсюда и до самого Лондона…

— Хотите сначала увидеть мои документы? Мои документы? — это был не рев, а, скорее, пыхтение убегающей из котелка еды.

— Я знаю, кто я, — спокойно ответил Майкл. — Но не имею ни малейшего понятия о том, кто вы.

Мужчина отстранил Франциску в сторону и двинулся на Майкла, как бык.

Джазовый квартет продолжал играть в среднем темпе, танцпол заполонили гости, напитки текли рекой, а периодически взрывавшийся смех напоминал пулеметные выстрелы.

Тепло алого лица почти опалило брови Майкла. Складывалось ощущение, что огромный белый снеговик с горящей головой готовился превратить наглеца в горстку золы.