Лесной замок

После одного из таких удручающих поражений (и, разумеется, вследствие его) моя карьера пришла в упадок. На протяжении какого-то времени мне доверяли работу лишь с весьма незначительными клиентами, бесперспективными по происхождению и достигаемым — даже в оптимальном случае — результатам. Мне, скажем, приходилось подстрекать низшие войсковые чины к дезертирству, чтобы мало-помалу разложить действующую армию; я занимался рабочими и крестьянскими вожаками, которые, разглагольствуя о революции, потихоньку запускали руку в партийную кассу. Я свел знакомство с приходскими священниками в маленьких городках, зарекомендовавшими себя педофилами; ну и, понятно, возился с жуликами управляющими и приказчиками. Я подзуживал мелкопоместную знать, всяких там графьев и баронишек проиграть в карты последнюю деревеньку; в сферу моего тогдашнего внимания входили, увы, даже карманные воры, забубённые пьяницы и о особым усердием ходящие на сторону мужья и жены. У меня было бесчисленное множество клиентов, но лишь единицы вдохновляли меня на проявление подлинного мастерства. Чаще всего я был инспектором или, если угодно, судебным исполнителем, следящим за тем, чтобы грошовые клиенты в ближайшей перспективе остались и вовсе без гроша. Поскольку я далеко не всегда понимал, приберегает ли Маэстро мои таланты для некоей грядущей миссии или просто-напросто постепенно выдавливает меня в бездействующий резерв, то тешил себя мыслью, что мне, как Он однажды изволил заметить, вопреки неудачам уготована должность, сопоставимая по значению с участием в эпических битвах Двух Царств, разыгравшихся в первые три столетия существования Римско-католической церкви. Да, возможно, меня ожидает и это, если я, конечно, не потеряю квалификации в практически бессмысленной возне с уродами, наркоманами и алкоголиками. Я не утратил ее, и в конце концов меня назначили руководителем целой группы мелких бесов, надзирающих за развитием событий в некоей австрийской семье, обладающей пусть и не очевидным, зато совершенно исключительным потенциалом. Зародыш, судьбу которого нам предстояло отследить, был, разумеется, ничем и никем, равно как и его родители, но его родословная просто-напростю смердела любезным нам кровосмешением. Поэтому после рождения младенца мне предстояло не спускать с него глаз.

Расспросить поподробнее я не осмелился, однако Маэстро сам снизошел до того, чтобы удовлетворить мое любопытство из первых уст.

«Почему меня так интересует этот еще не родившийся младенец? — спросил Он. — Потому что у него может развиться ни с чем не сравнимая воля к власти. Поэтому я предлагаю тебе заняться им, так сказать, на полную ставку. В настоящее время это не более чем проект. И, как любой другой, этот проект может так и остаться нереализованным. Но если этого не произойдет и объект сумеет в дальнейшем доказать свою перспективность, тебе предстоит заниматься им, и только им, как своим единственным клиентом. Надо ли говорить большее?»

Все это Маэстро произнес с характерным для него ерничаньем. Каждый раз, когда Он обращается к нашему мысленному слуху, мы не понимаем, насколько Он серьезен. Сам Его голос, как рог изобилия, способен исторгнуть множество различных настроений и эмоций, чувств и оттенков чувств.

В любом случае, у меня не хватило духу спросить: а что будет, если я не справлюсь? В конце концов, многие проекты и впрямь проваливаются. С другой стороны, вскоре мне удалось выяснить, при каких обстоятельствах этот еще не рожденный мальчик был зачат.

Внимательный читатель наверняка подметил, что в первый раз я описал это исключительное событие такими словами, как будто сам участвовал в судьбоносном соитии. Так вот, признаюсь: я в нем не участвовал. Тем не менее, говоря о своем участии (соучастии), я все же не солгал. Потому что если даже физики, к собственному смущению, обнаружили, что свет имеет и волновую, и корпускулярную природу, то и нам, бесам, дано быть правдой и ложью одновременно, они живут в нас бок о бок и обладают абсолютно одинаковой силой воздействия.

Объяснение это, если вы вникли в его суть, существенно проще, чем, допустим, частная теория относительности Альберта Эйнштейна.

4

Духи вроде меня могут переживать события, даже при них не присутствуя. Ночью, когда зачали Адольфа, меня там не было. Но я оказался в состоянии полностью воспринять соответствующий опыт, призвав беса низшего ранга, который и впрямь был в постели с Алоисом и Кларой в надлежащее время. Должен сказать, что у нас есть и такая опция: мы способны принять участие в соитии уже после того, как данное событие завершилось. С другой стороны, бес низшего ранга может в особо судьбоносных случаях привлечь к соучастию в кульминационный момент полового акта само Воплощенное Зло. (Маэстро предпочитает, чтобы мы называли Его Воплощенным Злом в тех случаях, когда Он участвует в половых актах, что на сей раз определенно имело место.)