Лесные ведуньи

– Да, тебе же лучше знать! – неожиданно огрызнулась я, а потом сама устыдилась своей дерзости и отвернулась от Улиты.

– Ты права, я слишком стара, я уже и не помню, что такое любовь. Вот только я тоже любила в свои годы и знаю одно – уж если кто кого любит, то никогда этого человека от себя не отпустит, переступит через любую обиду, любую гордость оставит за плечами – сделает всё возможное и невозможное, чтобы быть с ним.

– А у тебя был возлюбленный, Улита? – спросила я и улыбнулась.

– Дерзкая ты, Анфиска, не боишься ни капли ведьминого гнева! Вот возьму и нашлю на тебя порчу! – недовольно заворчала Улита.

– Не нашлёшь, – я не выдержала и засмеялась. – Кто же у тебя тогда в избе будет прибирать и обед готовить? К хорошему-то небось быстро привыкла?

Старуха легонько щёлкнула меня крючковатым пальцем по лбу, и лицо её вдруг стало задумчивым. Она приложила ладонь к груди и сказала:

– Любовь есть в каждом. Любить ведь можно не только мужчину, но и собственное дитя…

Я бросила на Улиту удивлённый взгляд. И тут Добрый внезапно соскочил с земли и с громким лаем бросился бежать на холм.

– Добрый! Стой! – закричала я.

– А ты ступай за ним, за холмом тебя ждёт кое-что занятное!

Я быстро побежала следом за псом, а на вершине холма внезапно замерла на месте, открыв от изумления рот. Не веря своим глазам, я обернулась и посмотрела на Улиту. Та не обращала внимания на меня и ползала на коленках, собирая в кузовок бруснику, похожую на капельки крови, разбрызганные по траве.

Я снова повернулась и посмотрела вперёд. Нет, это был не мираж и не обман зрения. Передо мной раскинулось, словно огромное зеркало, Мёртвое озеро.

– Как такое возможно? – тихо спросила я, но старуха услышала мой вопрос.

Она положила в рот несколько алых ягод, с явным наслаждением разжевала их и ответила:

– Узнаешь места? То-то же!

– Почему же с Мариной и Кириллом ты вела нас другим, более долгим путём?

Старуха посмотрела на меня так, будто я не понимала очевидных вещей.

– Друзья твои побывали здесь благодаря твоей доброте, но они никогда не должны вернуться сюда. Поэтому перед тем, как выйти к озеру, я долго водила вас кругами.

Я с открытым ртом осматривала уже знакомые места: всё здесь было так же, как и несколько дней назад. Вот только что там виднелось на берегу? Дом? Никакого дома там раньше не было, я точно помнила…

Внезапно Добрый вновь учуял чей-то запах и рванул к берегу, громко залаяв.

– Добрый, стой! В воду нельзя! – закричала я, чувствуя, как мои внутренности сжимаются от страха за лохматого друга.

Я побежала по склону за Добрым, но, не заметив корягу, торчащую из земли, запнулась и кубарем полетела вниз…

* * *

Открыв глаза, я увидела перед собой мужское лицо.

«Опять Озёрник!» – подумала я и зажмурилась, решив, что это снова сон. Но тут вдалеке раздался крик Улиты:

– Демьян, жива ли она?

– Жива, – отозвался мужчина.

– Ох, куропатка неуклюжая! Очухается, пусть поднимается обратно, я пока что бруснику поберу.

Глаза мои были закрыты, но я почувствовала, как щёки заливает румянец. Уже второй раз я предстаю перед Озёрником не в самом лучшем свете. Он наклонился надо мной и сказал тихо и серьёзно:

– Падать ты мастерица, Анфиса. В этот раз упала ты знатно! Не шевелись пока что. Послушай сначала каждую свою косточку. Если среди них есть хоть одна больная или поломанная, она расскажет тебе об этом. Валун-лекарь рядом, если что – излечит!

Я смотрела на Демьяна и молчала. Я не понимала, каким образом со мной могут говорить кости, поэтому покачала головой в ответ.

– Ничего не болит вроде бы, – сказала я.

Тогда Демьян склонился ко мне, легко подхватил меня на руки и перенёс на ровную поверхность. Я с удивлением заметила, что Добрый всё это время бежал рядом с ним, радостно виляя хвостом. Так это Демьяна пёс почуял на берегу? К нему понёсся, сломя голову? В подтверждение моих мыслей Демьян наклонился и потрепал Доброго за ухо.

– Смотрю, вы уже знакомы с Добрым?

– И не только знакомы, – ответил мужчина, – мы с Добрым лучшие друзья.

На лице Демьяна появилась улыбка. Я впервые видела, что он улыбается. Улыбка шла ему – суровые черты смягчались и лицо казалось приветливым. Он наклонился к псу и притянул к себе его довольную морду.

– А ты не такой страшный и суровый, как о тебе рассказывают, Озёрник, – неожиданно для себя сказала я.

Мужчина строго сверкнул в мою сторону тёмными глазами, помрачнел и ничего не ответил. Я сразу же подумала, что не стоило мне этого говорить. Кто знает, каков он на самом деле? Был у нас в деревне один мужик – на вид добрый и безобидный, собак любил и держал их у себя штук двадцать. А потом выяснилось, что он их ест. Вот тебе и доброта, вот тебе и любовь…

Я смущённо оглянулась и поняла, что там, на пригорке, мне не показалось: у озера и вправду стоял дом: маленький, деревянный, он тем не менее был гораздо добротнее, чем жилище Улиты. Единственное окно домика выходило на озеро. Я не понимала, как мы могли его не заметить, когда были здесь с ребятами.

– Это твой дом? – спросила я.

– Тут везде мой дом, – загадочно ответил Демьян.