Лесными тропами к истоку

– Андрей, мы тут посоветовались с директором по поводу отстрела лося по моей лицензии. Он рекомендовал тебя, как лучшего промысловика, чтобы ты организовал работу и помог добыть зверя. Лучше тебя, ведь, никто не знает мест обитания лосей и способов их добычи.

Помня слова Терентия Ивановича, Соколов улыбнулся и радостно сказал:

– Ну, надо, так надо. Как не помочь брату?

Родственники обнялись.

– Слушай, Андрей, у меня еще есть дело. Сходи в сельсовет, возьми наряд на хвойную древесину кубов на 20, а больше нормы и не выпишут. Деньги для оформления я тебе сразу дам.

– А сам не можешь, что ли взять, – из интереса спросил Андрей.

– Понимаешь, мне нельзя, я при исполнении.

– Ну, нельзя, так нельзя… Ладно, лес выпишу на себя, а бумаги тебе передам, – согласился Соколов.

В сельском совете его спросили:

– Андрей Спиридонович, для каких целей лес берете?

– Старая баня свое отслужила уже, думаю, построить новую.

Соколову неприятно врать, но иначе бы родственнику не помог: с лесом нынче строго, зря не дают.

В воскресный день к дому егеря подъехал вездеход Газ-66. Это приехал Радузов с друзьями. Он расхваливает машину.

– Мой вездеход с наружной лебедкой, обустроен для зимней охоты теплым кузовом и буржуйкой внутри. Можно в мороз ночевать, подкинешь в печку дров и спи спокойно. Внутри по бокам ниши закрываются сидениями. Можно хоть четырех лосей спрятать.

Гости пили чай с медовыми травами. Марья Григорьевна – мать Андрея, гостеприимно угощает своего племянника и приезжих охотников, взаимно делясь новостями, интересуясь родственниками.

Юрий Владимирович, общаясь со своей теткой, искоса поглядывает на фарфоровую статуэтку солдата с автоматом за спиной и гармонью в руках. Заметив это, Андрей взял солдатика с полочки и поставил на ладонь со словами:

– Вот он – воспетый известным поэтом, солдат – Василий Теркин.

Лицо председателя засияло радостью, это заметно выдает беспокойная бровь и он сказал:

– Я коллекционирую фарфоровые безделушки, может, уступишь Ваську с гармошкой?

– Бери, если нравится, – добродушно отвечал Андрей.

Вездеход стоял на краю болота, густо поросшего кустарником осины, березняка и ивы. Лучшей кормовой базы для лосей не бывает.

Егерь выпустил из фургона лаек. Оказавшись на свободе, они радостно сновали вокруг машины, поднимая ногу на колесо, совершая утренний туалет. Наблюдавший за происходящим, Радузов спросил Андрея:

– А знаешь ли ты, почему кобель поднимает ногу на забор?

– Я об этом как-то не задумывался.

– Кобель поднимает ногу для подстраховки, чтобы забор не упал.

– Смешно, – хохотнул егерь.

Собаки исчезли в лесу, чтобы обнаружить зверя, требуется время. Ведь еще неизвестно, куда преследуемый лось их поведет.

Бывает, поднятый с лежки сохатый сначала уходит в сторону севера, а затем бежит навстречу потоку воздуха, несущему ему информацию об опасности впереди. Зверь прекрасно видит и слышит, а чутким носом фильтрует воздух. В том и состоит искусство охоты, что охотник все просчитав, зверя все-таки добывает.

Но пока не слышен лай зверовых собак. В лесу полная тишина, только очень далеко иногда крикнет ворон: «Кронкрон», да ему ответит другой: «Дрон-тон». Эти иссиня-черные крупные птицы всегда на посту. Они видят и слышат все, что происходит в лесу. Бывает, охотники только стрельнут, а ворон, шумно махая крыльями, уж тут как тут: прилетел на разведку, чтобы узнать, кого «замочили»?

Радузов, выйдя из кабины, устало размял спину и плечи, а затем повернулся к колесу.

Егерь пошутил:

– Председатель, почему ногу не поднимаешь?

– Да здесь нет забора, – ухмыляется Радузов.

Он, оглядев округу, скучно философствует:

– Да-а, у верблюда два горба, потому что жизнь-борьба. Часто люди сознательно нарушают установленный законом порядок, покушаются на святое, губят природу, нелегко этому противостоять. Одному мне, что ли это нужно? Жизнь одна, хочется пожить как подобает, но где на все найти средства? Я предполагаю лучше иметь не 100 рублей в облигациях, а 100 друзей в организациях – так жить проще.

– Конечно, проще, так и нужно, – поддержали друзья Радузова.

– Что наша жизнь? – продолжал председатель, – для женщин мы нужны лишь в роли осеменителей, да для роли солдата – защитника их жизни. Но, честно сказать, нам без этих баб скучно, неинтересно, хотя, они и требуют немалых расходов.

Соколов, слушая речи председателя, усмехнулся: «У этого человека для хорошей жизни есть все и даже больше, но он еще чем-то озабочен».

Наконец, по другую сторону болота подали голоса собаки. Охотники, схватив ружья, приготовились к стрельбе, но егерь тихо приказал:

– Спокойно… надо выждать время, сейчас все должно решиться. Если зверь пойдет в какую – либо сторону, то нам нужно бежать на перехват. Если собаки будут лаять на месте, будем подходить с разных сторон, но так, чтобы лося не подшуметь.

По опыту егерь знал, что зачастую, если собаки работают на одном месте, то они облаивают корову с теленком. Лосенок в страхе прижимается к матери, а мать, защищая дитя, топчется на месте, готовая острым копытом ударить нападавших. Так лосихи отбиваются от волков.