Лесовик

Евпак Георгий Данилович. Запрос. Отец мой, оказывается, не слабо повоевал с ветряными мельницами. Воевал против прогресса виртуализации. Хотя сам стоял у истоков. Может, именно поэтому и воевал? С работы его из-за этого уволили, а потом и автокатастрофа произошла. Но в Сети появились данные, которые собирал отец. И вот их замолчать уже не удалось. После этого стопроцентную реальность смогли повесить только на преступников. А государство начало наконец-то на заключенных зарабатывать, а не тратить на них деньги. После этого заметно снизилось количество преступности в стране.

Евпак Данила Артемович. Запрос. Дед был доктором математики. С огромным количеством научных работ. Да и связей в научном сообществе у него должно было остаться немало. Понятно, как он собирался меня пристроить в свою родную Бауманку. Кстати, там обучение подешевле, чем в МГУ. Так что поменьше мне надо денег, чем я озвучил этим экспериментаторам. Именно его научный вес и данные, собранные отцом, помогли продавить закон об ограничении чувствительности в виртуальной реальности. Нашел заодно и полное высказывание деда о виртуальной реальности: «Стопроцентная виртуальная реальность у людей, не имеющих сильных эмоциональных якорей в реальной жизни, вызывает зависимость сильнее любых наркотиков! Человек начинает путать реальный мир и виртуальный».

Евпак Татьяна Геннадьевна. Запрос. Мама работала вместе с отцом. Вместе с ним же ее и уволили. Вместе с ним же она и погибла. Вторая половинка. Вот уж точно.

Неужели их устранили из-за этой борьбы с виртуалом? Тогда у меня есть неслабый такой стимул пустить все эти исследования коту под хвост. Впрочем, о чем это я? У меня в любом случае есть стимул это сделать! Ведь если отец и дед были правы, то я могу стать вирт-наркоманом.

А как мне противостоять этому? Отказаться от виртуала? Не вариант – 15 часов принудиловки никто для меня не отменит. Письмо! Нужно послать письмо куратору этого детского дома о том, что здесь творится. А где гарантия, что куратор в этом не участвует? А кому тогда писать? В Министерство образования? Или сразу президенту? Бред, к ним мое письмо даже не пробьется. Что же делать?

Сеть услужливо подсказала данные куратора: Филиппок Артемий Борисович. Как-то не вызывал у меня доверия человек с фамилией Филиппок. Понимаю, что глупо, но не вызывал. Впрочем, все равно напишу. Надо подумать, кому написать еще.

Запрос. Кто занимается делами защиты прав несовершеннолетних. Наиболее известным оказался некий правозащитник Простахов.

В качестве второго адресата решил добавить его. И все-таки решил отправить по одной копии в Министерство образования и Администрацию президента. Ну нет у меня других вариантов. Дедовых знакомых я не знаю, а куда еще писать – ума не приложу. Письмо ушло.

Хотел залезть-таки и проверить личный почтовый ящик, наплевав на все секреты деда, но чей-то взгляд обжег мне спину. Обернулся. Продавец усиленно пытался заглянуть мне в экран.

– Что-то хотел?

Тот отрицательно мотнул головой. И быстро затараторил:

– Могу ли я вам чем-нибудь еще помочь?

– Да, можешь, смотри в свой экран, а не в мой.

– Разумеется. Может, вы еще что-то хотите?

Видимо, этот приставала не отвяжется, пока отсюда не уйдешь. Вышел на улицу. Надо бы куда присесть и продолжить поиски в Сети. К счастью, вспомнил про сквер, в котором мы сидели с Настей, – он как раз находился неподалеку. Заходя в сквер, заметил полицейскую будку, рядом с которой курили двое представителей закона. Один был высоким и плечистым, другой чуть пониже, зато покруглее и порумянее. Дылда и Колобок, окрестил я их про себя. Колобок ткнул в меня пальцем, что-то сказал, после чего они оба рассмеялись. Чего ржут, непонятно…

Присел на лавочку и углубился в поиски: искал сведения о коррупции в нашем городе. Кому можно доверять, а кому нет. Самому мне явно не справиться, а желающего бороться с системой еще найти надо.

К сожалению, такой информацией Сеть явно делиться не хотела. Зато по поводу коррупции информации было много, и самой разной. Одни утверждали, что вся власть в городе прогнила и куплена, причем вместе с полицейскими, прокуратурой и эфэсбэшниками, другие же писали, что в нашем городе никакой коррупции нет и мэр вместе с полицейскими, прокуратурой и эфэсбэшниками ее давно победили. Что-то мне ни в одну из этих крайностей не верилось. Вторая больше на сказку похожа, а в первую мне совершенно не хотелось верить, ведь если это все правда, то у меня никаких вариантов вообще не остается. Нет, точно надо искать отчаянного парня из следователей, ну должен же быть здесь хоть один карьерист-служака, мечтающий о громком деле?

Поискал такую информацию. А вот такие персонажи здесь все же были. И один совсем неподалеку – он был местным участковым. Вернее, еще недавно он не был таковым, а был оперуполномоченным, но попытался раскрутить какое-то дело с участием помощника мэра. После своей фанатичной настойчивости его перевели в участковые, чтоб не путался под ногами. Что ж, если мне кто и поможет, то только он.