Лестница Аида

Когда китайцев оттуда выбили…Даже у циничного и черствого "грифона" Калмыкова, после короткой экскурсии вдоль железнодорожной насыпи не нашлось слов. Трупы. женские, детские. в три ряда. Китайцы выгоняли орущих и плачущих беженцев и горожан к насыпи и крошили из пулеметов. Всех. из крупнокалиберных. Без пощады. С чисто азиатской собранностью и деловитостью. Китайцам нужна была земля. Пустая, местные были обузой, от которой избавлялись тут же, на месте. К чести амурцев – за исключением полусотни ублюдков типа губернатора, остальные мужчины дрались как черти, не взирая на возраст и положение. Пшеничный точно знал – что начальник департамента полиции по области, полковник Дорохин, погиб еще в Благовещенске, прикрывая вместе с собровцами и операми отход беженцев. Исполняя свой долг до конца, погиб начальник УСНБ и оба его заместителя, перед этим успев уничтожить всю секретную документацию и встретив китайский спецназ огнем из АК. Тех из мужиков кого не успели мобилизовать, уходили в леса, создавали партизанские отряды и терроризировали тылы китайцев. Сейчас, когда область очистили от китайцев – партизаны вливались в ряды регулярной армии. У Пшеничного в батальоне таких‑было человек сорок. Зверье натуральное. Китайцев готовы были зубами рвать. Не мудрено, после того что они видели…Здесь не западный фронт‑здесь восток. Там война технологий – здесь война людей. Как на Кавказе. Пленных кофием никто не поит, сигаретами не угощает. Максимум на что может рассчитывать пленный, на быструю смерть от пули. Хотя – есть варианты. Китайцы забивали раненных прикладами, распинали на придорожных деревьях, особо доставших их снайперов или корректировщиков превращали в "свиней"[242]. Русские отвечали массовым сжиганием пленных из огнеметов или пробежками по минным полям. Партизаны устраивали пойманным китаезам "игореву казнь". Два согнутых дерева, между ними – китаец привязанный. Раз‑ и человек в клочья. После того, как стало известно, что творилось в Амурской области‑ всех ранее взятых в плен китайцев, пустили в расход. Под Читой к примеру, с десяток вагонов с пленными отогнали на запасной путь, потом появились подростки с керосином и спичками. Через час – вагоны пылали вместе с содержимым. Командование – это спустило на тормозах, никого не наказав. Теперь это был лозунг. Не пустая надпись на кумачевом полотнище или пропагандистский клип по телевизору.

"Помни Белогорск!".

Каждый из ста пятидесяти миллионов жителей Руси – понимал, что ему ничего не остается, кроме как победить или умереть. Пощады – не будет никому. Ни женщинам, ни детям. Утонченные, салонные либералы и гуманисты, еще вчера говорившие высокопарные фразы о прогрессе и человеколюбии – превратились в ярых шовинистов и милитаристов, бомбящих администрацию Стрельченко и Генштаб телеграммами с призывами превратить Китай в выжженную пустошь или свалку радиоактивных отходов.

Едва Артем выбрался из штабной палатки, как столкнулся с игривой и ухоженной Жамновой.

– Вы майор, операцией командовать будите?

– Предположим – я.

– Да не скромничайте, господин Пшеничный. Девушка откуда то одним, неуловимом движением извлекла диктофон. И сунула ему под нос

– Коротенькое интервью, пожалуйста. Всего пара вопросов …!И снова, жемчужная улыбка, столь неуместная, сейчас.

– Ну хорошо, уговорили. Сдался под её напором, Артем. Пара минут – сейчас ничего не решает.

Остаток дня, до самой ночи – подгоняли снаряжение, корпели с Венедиктовым над тактическим лэптопом, подмечая особенности будущей операции, гоняли сотников и взводных, выбивали боеприпасы. Ровно в девять вечера – погрузились в "Камазы" и поехали по разбитой лесной дороге. Артем ехал вперед на "Волке" в сопровождении мичмана, показывающего дорогу в этой кромешной тьме. Через два с половиной часа, остановились.

– Приехали, господин майор.

Пшеничный вылез из бронеавтомобиля и присвистнул. Обширная заводь, скорее даже залив, врезающийся в сушу. В заливе – больше двух десятков кораблей. Окрашенных в пятнистый цвет, укрытых маскировочной сетью и еще "накидкой" сверху. На берегу – целый, скрытый в лесу городок. Палатки, штабные и жилые, матросы суетятся.

– Майор. Вас командир дивизии, контр‑адмирал Заточный, требует. Пшеничного тронул за рукав невесть откуда появившийся офицер в морской форме. И отгоните машины в лес, быстрее. Тут беспилотники часто летают с того берега.

Прошло еще пару часов, прежде пластуны погрузились по сходням на борт гражданских, некогда прогулочных катеров. Всего – десять штук. Одна очередь из зенитного автомата или даже сильный ветер и такой "речной трамвай" под названием "Удача" забитый солдатами – камнем пойдет на дно.

"Это даже круче, чем высадка с вертолетов под носом у горцев, шесть лет назад" Подумал Артем, с опаской глядя на утлую посудину. Еще и капитан этой посудины, был явно под газом и отчаянно вонял сивухой.

Артем аккуратно взял "речного волка" за локоток и зажал в углу рубки.

– Людей мне утопишь, пьянь, с того света тебя достану и шкуру спущу. Ремнями.

Капитан икнул обдав Пшеничного внушительным выхлопом и просипел.