Лестница Аида

Надо было спешить, пока вышестоящее командование противника не догадалось о масштабах рейда и о количестве десантников.

На площади Тунцзяна, заваленной еще теплыми трупами, Жамнова и еще пара парней в камуфляже – оператор и помощник пытались поймать удачный кадр, багрового русского знамени с золотой звездой Сварога посередине, спешно закрепленного пластунами на здании городской мэрии.

– Сколько вам времени надо? Спросил девушку запыхавшийся Венедиктов

– Минут десять, пятнадцать! Тут она увидела Пшеничного и тут же вцепилась ему в рукав.

– Господин майор! Артем, милый. Ну дай еще одно интервью! Даже не интервью‑пару слов. У тебя сейчас такой грозный вид. Китайцы, если увидят – точно обоср. ся все своим миллиардом! Ну пожалуйста! На фоне захваченной мэрии!

– Я же не клоун! Отрезал Пшеничный, пытаясь освободить рукав.

– Да я тоже, не девочка по вызову – майор! Неожиданно зло сказала Вика. – У меня такая работа, а личная не прихоть. Вы еще не поняли, что сейчас сделали? Объясню. Ваши пластуны, Артем‑ первые русские солдаты, надравшие задницу китайцам на их территории. Раз есть первые – значит будут и другие. Это – символ. Символ того, что мы‑победим, майор. Обязательно победим. Наконец выпалила она, тяжело дыша.

Артем улыбнулся.

– Вам идет злится, Вика. Вы неотразимы. Давайте, скажу пару слов.

Грузились на катера в страшной спешке, под прикрытием заградительного огня "ураганов",уже когда их "Удача" отлипла от ила и пятясь стала выходить задним ходом на "большую воду",рядом с ним взмыл фонтан из воды, грязи и ила. Взрывная волна сбросила за борт человек пятнадцать пластунов, включая взводного – Раца.

Не раздумывая, Артем и еще несколько бойцов, сбросив броники, сиганули вслед, пытаясь их вытащить. Им повезло. Просто повезло.

Вытянутое тело бронекатера Љ349 закрыло их от летящих мин и матросы стали бросать в воду спасательные круги. Еще несколько, облаченных в оранжевые спасательные жилеты, тоже прыгнули в воду, помогая барахтающимся в воде пластунам. Вытащили тринадцать человек. Трое пропали. В том числе и его спаситель под Белогорском – храбрый амурский молдаванин Степка.

Обратно прорывались с боем, но обошлось без серьёзных потерей. "Слепни"‑близко косых не подпускали гвоздя по их катерам из своих Д‑10.

Да еще четверка Су‑24 один раз, накрыла что‑то, на китайской стороне, резко ослабив обстрел конвоя. Вот так и прорвались.

Уже зайдя в заводь и следя за выгрузкой бойцов на берег и эвакуацией раненных и радуясь выглянувшему из – за надоевших туч солнышку Пшеничный не услышал, как тихо к нему подошла Вика.

– А это вы. Устало улыбнулся он девушке и только сейчас обратил внимание на то, что вид у неё был совершенно потерянный. Глаза на мокром месте, губы дрожат. В руках – спутниковый телефон.

– Артем…Там…Короче в Исландии – американцы, бомбу взорвали, ядерную. Мне из пресс‑службы главкома сейчас сказали. Сейчас наверно, официально объявят…Что делать то…? Как то жалко, совсем по бабьи спросила она..

Пшеничный, неожиданно подошел и крепко поцеловал её в губы на глазах у суетящихся пластунов и чумазых, оглохших от ночной стрельбы матросов.

– Жить, Виктория Жамнова. Жить, драться и побеждать…Ссудный день – это сказки для старших..

Ожила рация.

– Штаб дивизии вызывает. Адмирал Заточный, ждет …До свидания Вика. Вы очень красивая девушка и храбрый человек.

Окрестности Москвы. Русь. 22 августа

Стрелец крепко зажмурился, в тщетной надежде, что напряжение лицевых мышц, хоть немного ослабит головную боль. Нет, не помогает. Достал серебристую пластинку с таблетками и бросил пару штук в рот. Запил минералкой, откинулся на спинку дивана и снова закрыл глаза, ожидая, что жгущая мозг, боль отступит.

Последние несколько суток, стоили ему, наверно огромного куска здоровья. Так не психовал уже лет восемь, со времен Ноябрьской революции. Тогда висело на волоске. Его жизнь и судьба, судьба его семьи. "вечный президент" Молчунов – мятежа против себя никогда бы не простил, как кстати и сам Стрелец. Тогда, ситуацию спас никому неизвестный полковник Усольцев, неожиданно бросивший элитную танковую бригаду на помощь "восставшему народу". Хотя как и положено в любой революции – народ сидел по домам, ожидая кто победит. А на столичных улицах буянили толпы пьяного молодняка съехавшиеся из Подмосковья и ближайших регионов, безработные и профессиональные боевики работающие на Организацию. Тогда все решил первый снаряд выпущенный из танка по монументальному зданию на Лубянке. Разомлевшие от долгой власти "питерские" – ретировались, оставив поле боя победителям.

Взяв в руки власть, через два года после революции, он был просто потрясен ситуацией в стране. С самого верха, опираясь на секретные доклады аналитических центров и спецслужб открывалась яркая картина полного нравственного упадка Нации. Госслужба‑ вообще превратилась в какой то немыслимый рассадник коррупции, которому позавидовали даже визири времен Оттоманской Империи. На этом собственно, господин Молчунов и погорел. На коррупции и вседозволенности своих холуев.