Лестница к самому себе

Смысл жизни я вижу в детях, и не спешите осуждать меня и думать, что перед вами очередная домохозяйка, которая помешана на пеленках, кашах и врачах. Я никогда не любила женщин с мужскими профессиями, хотя сама выбрала такую – юрист, но ведь они превращаются в мужчин в юбках, теряют женственность, становятся жесткими и меняются с мужчиной местами. Именно потому что сейчас полно самостоятельных жестких бизнес-леди, которым никто не нужен, мужчины стали слабыми и мягкими, как дети. Но и к домохозяйкам, которые теряют свою индивидуальность, я отношусь крайне холодно. Тем не менее, если придется выбирать между семьей и карьерой, я выберу первое. Удачная карьера женщины – это семья и дети, возможность подарить опыт и хорошее образование, научить, вложить потенциал, передать сильные хорошие черты, чтобы сделать мир чуточку лучше.

Я обожаю Маргарет Тетчер, она идеал политика в женском обличии, но если бы мне предложили вжиться в ее роль, я бы отказалась. Люди, которые посвящают себя карьере, забывают и про мужа, и про семью, они начинают выполнять мужские задачи, а это перекос и в энергетическом плане, и в духовном, который чреват болезнями. Потому я предпочла поставить детей на первое место, а параллельно заниматься чем-то для души и дохода.

Когда Саре исполнилось год и девять месяцев, у нее появилась сестренка Альма. Младшая дочь родилась 19 сентября 2005 года. Она была очень хрупкой смуглой девочкой, а лицо было беленьким. Как обычно я нашла женщину для перевязывания пуповины. На этот раз ей оказалась Римма – очень ответственная и добрая, у которой я наблюдалась всю беременность.

Как и все мои дети, Альма за месяц набрала сразу три килограмма. Она была такой же активной, как и Наирь.

Саре сестренка была интересна. Она постоянно подходила к ней и рассматривала большими глазами, дергала за руки, заглядывала в нос и рот. Будто для Сары это была единственная интересная кукла, ведь с обычными игрушками она почти не играла, ее интересовали конструкторы, книги и шарики.

Поскольку Альма была неспокойной девочкой, Сара быстро потеряла к ней интерес, так как начала от нее уставать, и снова углубилась в свой мир.

А Альма начала болтать на каком-то непонятном, чуть ли не на китайском языке. Никто не понимал дочку, кроме меня и няни. Альма отличалась от Наиря и Сары очень веселым нравом и искренностью. Если ей что-то нравилось, она визжала и прыгала, смеялась в голос. Если чем-то была недовольна, открыто выражала чувства, бормотала на своем языке, как настоящий брюзга, и все над ней смеялись. Конечно, по-доброму.

В год Альма резко вытянулась, похудела и сделала первые шаги. Ей все нравилось пробовать на вкус. Все предметы автоматически тянулись в рот. Однажды она промахнулась, и мне пришлось вести Альму в больницу, так как у нее что-то застряло в носу. В выходные Павлодар будто вымирает, потому нам пришлось очень долго ждать, когда же нас примут. Субботняя смена не торопилась, более того, не нашли даже инструментов, а если что и найдут, то будут лезть в нос моей дочери грязными руками. Я в полном возмущении покинула детскую больницу, оставив нелицеприятную запись в жалобной книге. Пришлось ждать до понедельника, чтобы поехать в частную клинику. Не знаю, как я пережила выходные, ведь с Альмой могло случиться все, что угодно, но я зависела от других людей, и это убивало.

В частной клинике нас принял очень любезный доктор и за считанные секунды вынул из носа Альмы пластмассовую деталь от игрушки, которая уже успела обрасти плотной слизистой тканью. Альма рыдала. Нам дали гору капель для заживления и отправили домой, где я объяснила дочери, что нельзя пихать в рот и нос все подряд, иначе потом доктор сделает так же больно, как сейчас. Конечно, в один год она меня поняла отлично и пообещала в высокопарных выражениях больше так не делать… В общем, она продолжила рыдать слезами с целые горошины.

Альма продолжала говорить на своем языке. Мы с няней читали ей книжки, а дочка пересказывала их на своем тарабарском.

Однажды я купила ей музыкальные детские инструменты – гитару, ионику, бубен, барабан и скрипку. Альма изучила все и остановилась на ионике. По два, а то и три часа она бренчала по клавишам, сводя всех с ума. Так длилось почти год. Видя интерес к музыке, я подумала обучить Альму играть на фортепиано. Конечно, чуть позже.

А пока решила заняться физическим воспитанием детей. Мне хотелось, чтобы дочери были стройные и спортивные. В четыре года Альма вместе с Сарой начали первые упражнения на растяжку. Я учила их вставать на мостик и садиться на шпагат, совместными усилиями девчонки пробовали делать колесо. Начинали сначала с простого – скакалка, прыжки, бег, а потом уже начинали растяжку. Сара была пухлее сестры, потому между ними постоянно проходило соревнование. У Альмы все получалось ловчее, она быстро училась и не боялась падать. С меньшим ростом у нее удавалось лучше, чем у Сары, но старшую это не расстраивало, а наоборот придавало больше сил для победы над сестрой.