Лестница Пенроуза (СИ)

Бежать и изумляться одновременно было сложно, навстречу постоянно попадался какой-то хлам, старые ведра, доски, металлические прутья. Они все продолжали свой бег с препятствиями, когда внезапно Имс оступился, споткнувшись об очередное ведро, полетел вперед носом, и тут на лицо ему спланировала какая-то черная тряпка.

***

Мерлин опять сидел у него на груди и смотрел пристально.

Имс еще несколько минут дышал прерывисто, внутренне все еще удирая от погони, но сердце постепенно сбавляло обороты, опускаясь из горла обратно на свое место.

Часы показывали восемь с минутами. Имс мотнул головой, сел, прибрал кота в руки. Тот не вырывался, свернулся клубком и замер.

Имс откинулся на подушку, размышляя. Чувствовал он себя на удивление хорошо, выспавшимся, но мрачным. Какого черта, подумал он, еще и в снах будет сниться!

Да, Артур был хорош, очень хорош, это Имс был готов признать прямо сейчас и даже публично, если потребуется.

Но и до этого у него были отличные ассистенты, просто потому, что другие у Имса не задерживались – он любил, чтобы все, что касалось его работы, было самым лучшим. Эта планка, однажды поднявшись на определенную высоту, больше никогда уже не падала, только поднималась выше и выше.

И да, Артур был исключительно хорош собой, как раз в имсовом вкусе, с эффектной внешностью, умный и с элегантным чувством юмора, все в нем было так, как надо, чтобы Имс заинтересовался, чтобы в нем взыграл охотничий азарт. Но ведь и все его предыдущие любовники и любовницы были той же породы, к некоторым из них Имс даже сейчас испытывал теплую привязанность.

Но не зависимость же, блядь, не зависимость, да еще практически на пустом месте! Тогда как последнее время он думал об этом мальчишке постоянно, вот уже и в снах не мог остановиться! Это раздражало. Имс снял с колен кота, встал и пошел в душ, продолжая внутренний диалог.

Он злился на себя самого за то, что его вдруг так неожиданно сильно накрыло, за то, что упустил момент, когда надо было себя одернуть, притормозить. Все-таки это абсолютно чужая страна, где под легким глянцевым слоем европейского макияжа часто и неожиданно проглядывает совсем другое лицо, скуластое, необычное, неулыбчивое. С загадочным взглядом темных глаз, с непонятным выражением, не поддающимся банальному англо-саксонскому анализу. Здесь не принято заводить романы с мужчинами, да и в корпорации, на минуточку, не погладят по голове за интрижку с собственным ассистентом, если уж на то пошло!

К тому моменту, когда с головы Имса по плечам и далее в слив потекла пена шампуня, он принял окончательное решение дать себе хорошего пинка, держать себя в руках, прекратить флирт (и ошибки в русском!) и соблюдать нужную дистанцию, потребную для правильной и позитивной работы в коллективе.

И вообще, нет ничего замечательнее нормальной мужской дружбы, объявил себе Имс, обмотал бедра полотенцем и выполз на кухню.

На кухне обнаружились Мерлин на окне и Артур на табуретке. В руках у Артура был стек, которым он игриво помахивал перед носом у Мерлина. Кот в такт шевелил хвостом.

Твою мать, мысленно простонал Имс. Про коней-то он и забыл!

***

Эклипс был красавец, вороной масти, знал себе цену, деликатно вытягивал куски яблока из ладони Имса, касался замшевым теплым носом, тихо и нежно фыркал в ухо. Жеребец был с норовом, но Имс, с трех лет посаженный отцом на лошадь, быстро нашел с ним общий язык, еще в первую поездку наглядно показав, кто тут на ком верхом.

День выдался жаркий, солнце висело в блеклом небе белесым кругом, пекло нещадно. Имс поправил кепку, исподтишка поглядел, как Артур угощает сахаром доставшегося ему коня. Конь был гнедой трехлетка, на ярком свету шкура была почти янтарной, ухоженно лоснилась. Звали его Герра, нрав, похоже, был у него и в самом деле воинственный. Большую часть пути до поляны, где Имс и Артур остановились для привала, Герра кривлялся, вредничал, горячился и проверял на прочность артуровы нервы.

Имс наблюдал за укрощением сначала с ехидным любопытством, позже – с уважительным восхищением. Артур держался в седле умело, раскованно, демонстрируя немалый опыт. Уговаривал строптивца уверенным голосом, ловко управляя животным с помощью поводьев и нажимая коленями. Имс залюбовался – и всадник, и лошадь великолепно смотрелись рядом, Артур что-то тихо и ласково говорил прямо в узкую морду с рыжей звездой во лбу, черная челка Герры свесилась между ушами и смешалась с черными кудрями ассистента.

Эклипс ткнулся в ладонь, напоминая о себе, вздохнул с намеком. Имс опомнился, достал из седельной сумки второе яблоко, скормил, потом стреножил коня и улегся рядом в тени. Артур все болтал со своим жеребцом, рассмеялся, потрепал того по холке. Герра вроде не протестовал.

Имс засунул в рот травинку, он бы тоже не протестовал, если бы и его потрепали по холке. Наверное. Если бы это не противоречило правильному утреннему решению.

Где-то рядом сонно гудел шмель, сладко и терпко пахло разогретой на жаре травой, чуть лошадиным потом, чуть кожей седел и сбруи.