Лестница в небо. История религии и рок-музыки

Многое в рок-н-ролле — порождение этой располагающей к клаустрофобии среды, в которой хотелось рвать и метать. Немудрено, что у ее обитателей возникала тяга к чему-то мистическому и возвышенному.

«Мы боролись с серостью и обыденностью жизни, — говорил Мик Джаггер. — Жизнь была дьявольски скучна».

Чтобы вырваться из застойной среды своего детства, музыканты обратили взгляды на дьявола, который был одним из главных персонажей в блюзовой мифологии, — а ведь блюз был первой любовью ребят. В южноафриканской легенде говорилось о том, что если в полночь выйти на перекресток и подождать, то появится дьявол, который исполнит заветное желание в обмен на вашу душу. Поговаривали, что один из их любимых певцов Роберт Джонсон (Robert Johnson) (1912–1938) так и поступил — и из стеснительного, но весьма неплохого гитариста в одночасье превратился в гениального композитора, автора песен «Ад преследует меня»» («Hellhound on My Trail»), «Я и дьявольский блюз («Me and the Devil Blues»).

Исполнители блюза отчасти стояли вне общества. Они пели о боли, которую причиняет жизнь, но в отличие от исполнителей госпела не искали утешения в Боге. Забвение они находили в любви, сексе и наркотиках. Больше, чем другие исполнители, они черпали свои суеверия в африканских религиях: верили в дурные предзнаменования, сглаз, ритуалы, вуду. Люди церковные взирали на них с презрением, называя их слезную, распевную гитарную музыку «музыкой дьявола».

Роллинг Стоунз считали себя дьявольскими музыкантами, вышедшими из среды воспитанного британского общества. Все, что могло вызвать возмущение «пригородных жителей», пределом мечтаний которых была покупка новой газонокосилки, являлось, по мнению музыкантов, «искупительным семенем». Они поклонялись дьяволу Блейка и Шелли. В представлении этих поэтов дьявол не был «отцом лжи» (как его называет Библия), а являлся прототипом «истинного человека», свободного от традиций и нравственных запретов. Как писал Дэвид Далтон в книге «Роллинг Стоунз: первые двадцать лет»: «Сатана — это бунтарь, который обещает свободу. Он всегда оставался ангелом-хранителем блюза и рок-н-ролла. Он враг лицемерия и самодовольства. Он не требует от вас совершенства. В его честности нельзя усомниться».

Песней, призванной окончательно утвердить сатанинский имидж группы, стала «Симпатия к дьяволу» («Sympathy for the Devil»), записанная в ноябре 1962 г. в Лондоне перед объективами Жана-Люка Годара (снимавшего тогда фильм «Один плюс один»). Эта песня открывала альбом «Пир нищих» («Beggars Banquet»). Грохот африканских барабанов, перемежающийся с выкриками, воссоздает атмосферу первобытного ритуала: джунгли, потные извивающиеся тела, отблески огня. Бэк-вокал звучит как отзвук песнопений вуду.

Эта песня была навеяна романом Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» (1938), который появился на английском языке в 1967 г. Она была задумана как рассказ о дьяволе и его власти над миром. В Библии написано, что дьявол способен принимать облик «ангела света». Мик Джаггер, следуя этому образцу, рисует образ состоятельного человека, обладающего тонким вкусом, который вмешивается в дела людей и считает деяниями своих рук величайшие трагедии мировой истории.

Тем не менее ироничные нотки песни мало кому запомнились, зато все знают ее слова: «Зовите меня Люцифер. Будьте со мной обходительны, проявляйте симпатию и такт. Не забудьте о вбитой в вас вежливости, иначе я уничтожу вашу душу». Какова бы ни была точка зрения на эту песню, остается констатировать факт: Джаггер пел в ней от лица Сатаны, являя себя воплощением Люцифера. «Не знаю, за кого люди принимают Мика — за дьявола или просто за хорошего рок-певца, — говорил три года спустя Кит Ричардс. — Некоторые чернокожие музыканты считают, что мы слуги Люцифера, другие считают, что мы и есть Люцифер».

Энгер и Кроули

Важную роль в оккультном образовании рок-музыкантов сыграл Кеннет Энгер (Kenneth Anger), американский режиссер, который в 1966 г. временно жил в Челси (район Лондона). Можно твердо сказать, что Энгера притягивала темная сторона жизни. Воспитанный в Голливуде, он очень рано пристрастился к продукции «Целлулоидного города». Пока его одноклассники по школе из Беверли Хиллз собирали глянцевые фотоснимки любимых кинозвезд, Энгер выискивал в фильмах сцены насилия и самоубийств, вслушивался в сплетни о «темной стороне» жизни звезд и старался получить фотографии совсем иного рода.

Плод его одержимости — книга «Голливудский Вавилон» («Hollywood Babylon») — детальная ревизия всех грехов и падений знаменитых американских артистов, подкрепленная фотографиями (их головы в духовках, кровь, заливающая тротуар, пулевые отверстия и т. п.) Книга была настолько откровенной, что ее пришлось печатать в 1960 г. в Париже, чтобы избежать судебных разбирательств. (Только в 1975 г. книга вышла в Америке, став бестселлером, за которым в 1984 г. последовал «Голливудский Вавилон-1»).