Лестница в небо. История религии и рок-музыки

Критиков также раздражали слова Дилана о том, что гнев Божий падет и них самих, если они не покаются. Прежде он обличал других, а слушатели лишь довольно кивали головами. О спасении было приятно слушать лишь до тех пор, пока речь шла о славном будущем спасенных. Дилан же принялся размышлять над судьбой людей, отвергнувших Иисуса Христа.

Его богословие было совершенно ортодоксальным, однако ортодоксальное христианское богословие с его предостережениями об аде для тех, кто пренебрегает собственным спасением, всегда запускало в ход механизм гордыни. Но можно ли тактично объяснить такое: «Если ты умрешь, не примирившись с Богом, то так и проведешь остаток вечности без Него?». Витиеватость в этом вопросе лишь осложнила бы восприятие. Да и сама тема была многим неприятна.

Чарльз Шар Мюррей писал в «Нью Мьюзикл Экспресс» об альбоме «Медленный поезд», что ему было бы приятнее услышать о Боге, лишенном святости, чуждом справедливости, об этаком беззубом старце на небесах, который разрешает делать все, лишь бы мы не очень шумели. «Дилан же говорит о наказании, а не о свободе, говорит желчно, по-эстетски, — пишет Мюррей. — Если не хочешь говорить о Боге любви, то лучше вообще о Нем не говорить».

Недостатки «Медленного поезда» и «Спасенного» сошли на нет ко времени выхода альбома «Выстрел любви» («Shot of Love»). На нем Дилан, по-прежнему придерживаясь евангельской вести, начал смотреть на мир глазами верующего человека. Он пел хвалу Ленни Брюсу, американскому комику, который высмеивал общественное лицемерие в 1950–1960 годах, несмотря на то что Брюс говорил много оскорбительного и о христианах.

Завершает альбом песня «Каждая песчинка» («Every Grain of Sand»). В ней Дилан говорит о произошедших с ним переменах, не пытаясь при этом использовать лексику учителей воскресной школы. Теперь он смог сказать и о собственной греховности, перестав указывать пальцем на «сучки в чужих глазах».

Я пристально смотрю
В пылающие огнем врата искушения.
Проходя мимо них,
Я слышу свое имя.
Чем дольше я живу,
Тем лучше понимаю:
Каждый волосок на моей голове сочтен,
Сочтена каждая песчинка на земле.

В 1981 г. Дилан попытался рассказать о своем творчестве: «Мне просто остается надеяться, что в некотором смысле та музыка, которую я играл всегда, целительна. Если же нет, то ее и играть не надо. Существует достаточно «нездоровой» музыки. «Нездоровые» люди сочиняют ее и играют другим «нездоровым», умножая болезни мира. Если я не играю такой музыки, которая говорит людям: «Какова бы ни была твоя болезнь (а все мы больны), ты можешь исцелиться, встать в полный рост», то уж лучше мне не музыкой заниматься, а плавать на лодке и ходить в турпоходы».

Сегодня альбомы «Медленный поезд», «Спасенный», «Выстрел любви» считаются трилогией Дилана, посвященной «рождению свыше». У многих возникает вопрос, не предал ли Дилан свою веру? Гадать бессмысленно, поскольку сам певец ничего не говорит об этом. Сказать можно лишь одно: в своих более поздних альбомах «Помилуй» («Oh Mercy») и «Под красным небом» («Under the Red Sky») Дилан продолжает петь о всезнающем Боге, а песни, подобные «Придется кому-то служить» («Gotta Serve Somebody»), «Я верю в Тебя» («I Believe in You»), «В саду» («In the Garden»), до сих пор звучат на его концертах.

Дилан отошел от горячих песен-проповедей 1981 г., в которых пел о конце света. Он старается, чтобы журналисты не величали его «рожденным свыше». «Какой бы ярлык на вас ни вешали, он всегда ограничивает ваш контакт с людьми», — говорил Дилан в интервью журналу «ЮЭсЭй Тудэй» в 1989 г. Он заявил, что трилогия вовсе не была религиозной и что песни основаны на его личных переживаниях. Они рассказывают о том, с чем человек сталкивается каждый день, о его отношении к миру. На первый взгляд это был нонсенс. Как мог Дилан утверждать, что песни об Иисусе, спасении, в которых даже звучат библейские цитаты, не были религиозными? Но на деле Дилан говорит нам именно то, что думает: Иисус пришел в мир не для того, чтобы основать новую религию, а для того, чтобы Бог стал частью человеческой жизни. Если смотреть на вещи таким образом, то Дилан действительно не пел о религии. Он пел о своем мировосприятии. Просто так случилось, что Иисус Христос стал частью его повседневной жизни. «Стоит назвать что-либо религиозным, как люди не желают иметь с этим дело, — говорил Дилан в 1985 г. — Скажут, что это им не поможет».