Лестница в небо (СИ)

— Вот о чем вы только думаете, а? Лежите тут, пытаетесь умереть и абсолютно не думаете о том, что вам еще нужно будет возвращаться обратно! И куда это нас занесло, позвольте узнать? Что на этот счет говорят ваши «теории»? Или они молчат? Где у вас болит? Вы, между прочим, достаточно упитанная женщина для голодающей. Сколько вы весите? Вы мне все руки оттянули!

— Я?! — она онемела от возмущения и резко села. Голова сразу же закружилась, и к горлу подкатил тошнотворный ком. Гермиона покачнулась, профессор придержал ее за плечи:

— Не дергайтесь. Где больно?

— Везде…

— Как говаривал один мой знакомый пожиратель сладостей: «Если вы проснулись утром и у вас ничего не болит, значит, вы умерли».*

— Балагур какой, — мир все еще продолжал вертеться, но мутить перестало.

— А то! Теперь, небось, поражает своими сентенциями чертей в Аду, — Гермиона чувствовала, как его пальцы деловито ощупывают ее руки и ноги. — Похоже, все цело. Дышать больно?

— Больно, — в подтверждение она попыталась набрать воздуха в грудь и тут же охнула от резкой боли в боку.

— Давайте посмотрим, — профессор аккуратно задрал блузку на её спине и замолчал.

— Ну что там такое? — нетерпеливо поинтересовалась она, пытаясь заглянуть через плечо.

— Ничего, — Снейп прочистил горло и опустил тонкую ткань. — Просто синяк.

— Ну и ладно. Помогите мне встать.

Он молча подал ей руку. Горизонт снова закачался перед глазами:

— Где мы?

— Хороший вопрос, — хмыкнул профессор за спиной, — хотел бы я у вас спросить о том же.

Перед ними простиралась голая бесплодная пустыня с острыми скалами из застывшей вулканической лавы, образующими почти лунный пейзаж. Бурлящие озерца серных источников: одни желтые, другие кроваво-красные — испускали запах разложения. То здесь, то там струйки пара вырывались из трещин между камнями, оседая на землю и исчезая в расселинах. И над всем этим великолепием возвышалась огромная гора. На ее пологих, иссиня-черных склонах не было заметно ни кустика, ни деревца. Вершина едва достигала низко клубящихся облаков, освещенных багровым заревом заката.

— Это гора Осорэ, — прозвучал сбоку тягучий и ленивый голос. — Священное место. Считается, что живые могут здесь встретиться с ушедшими в иной мир.

Снейп с силой сжал пальцы на ее плече:

— А вы, как я погляжу, не особо-то затрудняли себя с выбором имени, господин Хикэру но Осорэ.

Хикэру блеснул белоснежными клыками, взъерошил серебристый ежик волос и легко соскочил с черного плоского камня:

— «Свет горы страха», — осклабился он, отвесив шутовской поклон:

Странник! — Это слово

Станет именем моим.

Долгий дождь осенний.*

С последними словами, молодой человек оказался рядом с мисс Грейнджер, взял ее за руку, поцеловал кончики пальцев и, заглядывая в глаза, прошептал:

— Добро пожаловать, Гермиона-сан…

Профессор решительно задвинул ойкнувшую Гермиону за спину, и мужчины оказались лицом к лицу. Оба высокие, практически одного роста, одетые в черные сюртуки, они в раздражении уставились друг на друга.

— Ты собираешься предъявить на нее свои права, Ёкай-дух-с-картины?

— Для начала, я собираюсь помешать вам снова опутать ее своими чарами.

— Какие чары, Ёкай-дух? Где? — Хикэру развел руки и картинно огляделся. — Разве можешь ты вообще что-то заметить? Ты видишь ее? Ты знаешь, чего она хочет?

— Совершенно не важно, чего она там хочет — она не отдает себе отчета в своих действиях, когда вы рядом! — процедил Северус.

— Я отдаю! — попыталась возразить Гермиона из-за спины Снейпа. Тот снова задвинул ее обратно.

— Ты знаешь, какие сладкие у нее губы, мертвец? А какая мягкая кожа? Она шелковистая и прохладная, как вода в горном ручье. Я видел, как ты смотрел на нее сейчас. Тебе хотелось дотронуться до нее? Коснуться обнаженного тела? Сжать мягкие груди, чтоб застонала, чтобы выгнулась лозой под твоими руками? Хотелось зарыться лицом в кудри, вдохнуть их запах? Тебе хочется почувствовать ее вкус? — шипел демон в посеревшее лицо Северуса. — Хочешь, чтобы она стонала и умоляла тебя? Чтобы извивалась и кричала от наслаждения? Хочешь? Хочешь?!

Кулак Снейпа прочертил короткую дугу, Хикэру отлетел на несколько шагов и растянулся среди камней. Гермиона вцепилась в руку Северуса. Тот повел плечом, стряхивая ее, подошел к молодому человеку, сидящему на земле, схватил его за грудки и тихо проговорил:

— Оставь. Её. В покое. Понял? Иначе я тебя достану хоть с того, хоть с этого света. Обещаю.

Профессор слегка оттолкнул противника от себя и брезгливо отряхнулся. Хикэру пошевелил челюстью, потел скулу и сплюнул сукровицу:

— Когда заканчиваются аргументы, остается надежда только на кулаки, да? — сверкнул он желтым кошачьим глазом и внезапно затрясся в беззвучном смехе, одним грациозным прыжком поднимаясь на ноги. — Ты мне нравишься, держи, — он подкинул какой-то предмет. Северус поймал его, недоуменно уставившись на смешно растопырившего лапы, глиняного ушастого лисенка, сидящего у него на ладони. На лбу у зверька чернилами был нарисован иероглиф.

— Что это?