Летающий класс

- Отчего же не следовало? - возмутился Фриче. - Да это же первейший долг любого учителишки сохранять способность к трансформации. Иначе ученики могли бы по утрам валяться в кроватях и зубрить уроки по граммофонным пластинкам. Нет-нет, нам надо, чтобы учителя у нас были людьми, а не какими-нибудь двуногими консервными банками! Нам нужны учителя, которые должны развивать себя, если они хотят развивать нас.

Тут дверь раскрылась, и в комнату номер девять вошел директор гимназии, профессор, доктор Грюнкерн.

Школяры моментально поднялись со своих стульев.

- Сидите, сидите, - сказал директор, - продолжайте работать. Все в порядке?

- Да, конечно, - доложил Красавчик Теодор. - Все в порядке, господин директор...

- Ну а это самое главное, - сказал старый человек, устало кивнул и пошел в следующую комнату.

- А если он, перед тем как зайти, подслушивал у дверей? - с любопытством спросил квинтанер.

- Тут уж я ему ничем не могу помочь, - жестко сказал Фриче. - Если бы он, когда был еще молод, захотел стать чиновником, он бы не был учителем.

Матиас наклонился к своему соседу, рыжеволосому секстанеру:

- Ты знаешь, какое у Грюнкерна имя?

Малыш еще не знал.

- Балдуином его зовут, - сказал Матиас.- Балдуин Грюнкерн. Он nишет всегда «Б» и ставит за ним точку. Наверное, стесняется[16].

- Оставь старого человека в покое! - сказал Красавчик Теодор. - Он нам нужен для контраста. Если бы не он, мы бы не знали, что такое доктор Бёк.

Второй приманер вытаращил глаза:

- Тео, - сказал он, - уж теперь-то мне ясно, что у тебя не все дома.

После вечерней молитвы все понеслись по большой парадной лестнице вниз, в гардеробную. Разделись и повесили костюмы. В длинных ночных рубашках снова помчались по лестнице наверх. Сперва в умывалку. Потом в спальни.

Приманеры должны были бодрствовать дольше. Только приманеры были инспекторами спальных комнат. Им полагалось находиться наверху и следить за тем, чтобы мальчики основательно помылись, почистили зубы и побыстрее ложились в кровати.

Укладывание в кровати было процедурой сложной. Нужно было сначала встать на кровать, завернуться как следует в огромное одеяло и лишь тогда, словно громом пораженному, броситься на матрас так, чтобы застонала железная рама кровати.

Во второй спальне произошел инцидент. Какой-то шутник сунул Матиасу под простыню целый таз воды.

И когда Матиас, уставший от дневных приключений, как колода бухнулся в кровать, он оказался в воде. Лязгая зубами, он с проклятиями соскочил с кровати, выхватил из-под одеяла таз.

- Кто это? - дико заорал он. - Какая подлость! Негодяй должен признаться! Я убью его! Я скормлю его тело птицам!

Вокруг смеялись. Только заботливый Ули прибрел в ночной рубашке и принес свою подушку.

- Трусы несчастные! - вопил Матиас.

- Ложись в постель! - крикнул кто-то. - А то застудишь свои спички.

- Тише! - крикнул другой. - Юстус идет.

Ули и Матиас шмыгнули в свои постели. Когда вошел доктор Юстус, в большой комнате стояла мертвая тишина. Мальчики лежали, словно уложенные рядами ангелы, крепко зажмурив глаза. Юстус прошел вдоль кроватей.

- Ну и ну! - громко произнес он. - Тут что-то не так. Если у мальчиков такая тишина, то определенно только что было светопреставление. Ну-ка, Мартин, отвечай!

- Ничего особенного, господин доктор. Немножко подурачились.

- Больше ничего?

- Больше ничего.

Бёк пошел к двери.

- Спокойной ночи, сорванцы!

- Спокойной ночи, господин доктор! - рявкнули все.

А потом они и в самом деле спокойно и мирно улеглись в своих кроватях. Матиас зевнул, как лев, сунул подушку Ули между собой и мокрой простыней и моментально уснул. Вскоре заснули и остальные.

Один Ули долго не спал. Во-первых, у него не было подушки, а во-вторых, он опять размечтался о том, как он однажды вдруг наберется мужества... Потом он услышал зорю. Это трубач на той стороне, в казарме, давал знать, что солдатам, которые ушли в увольнение, надо поспешить назад. Ули думал о своих родителях, о своих братьях и сестрах и о том, что через день он будет дома.

На этом он с улыбкой и заснул.

Часом позже спящие испуганно вздрогнули. Из спальни номер один донесся дьявольский шум. И вдруг рука привидения распахнула дверь во вторую спальню. Шум стал невыносим. Несколько самых маленьких мальчиков спрятали головы под одеяла, позатыкали уши.

По темному помещению прошествовали белые призраки. У одних в руках были мерцающие свечи, другие колотили друг о друга железными крышками от кастрюль, третьи ревели, как голодные быки. В завершении процессии ковыляло огромное белое чудовище, срывало с некоторых мальчиков одеяла и сыпало из большого кулька в кровати какой-то таинственный порошок. Кое-кто из секстанеров даже заплакал от страха.

- Не плачь, - сказал Ули своему соседу. - Это же просто приманеры. За несколько дней до Нового года они всегда устраивают такое шествие. Только смотри повнимательнее, чтобы они не насыпали тебе в постель какого-нибудь чесоточного порошка.

- Я так боюсь,- всхлипывал секстанер. - И что это за огромное животное там, в конце?

- Это три приманера. Они сшили вместе несколько простыней и спрятались под ними.