«Летающий танк». 100 боевых вылетов на Ил-2

Тогда в присутствии десятков тысяч зрителей пятерка реактивных Як-15 впервые в мире выполнила групповой пилотаж в сомкнутом строю. Летчики Савицкий, Храмов, Середа, Ефимов и Соловьев эффектно выполнили замедленную бочку вокруг оси ведущего, петлю Нестерова и целый каскад фигур высшего пилотажа. К сожалению, я этого пилотажа не видел, хотя и был участником праздника. В тот момент я находился в воздухе – вел девятку штурмовиков Ил-10. Мне очень хотелось встретиться с Евгением Яковлевичем, но произошло это за полтора года до его кончины на приеме у моего бывшего командира полка маршала авиации Пстыго.

1-й Украинский фронт

После трехнедельного отдыха наш корпус был готов к перелету на 1-й Украинский фронт, где должен был войти в состав 2-й воздушной армии под командованием генерал-лейтенанта С.А. Красовского. 21 сентября полк поэскадрильно с интервалом 15 минут поднялся в воздух и на малой высоте направился на юг в район Львова. Перелет выполнялся с промежуточной посадкой на аэродроме Квартеры (Кваторы). Там мы заправились и переночевали. На следующий день мы приземлились на аэродроме Кшиве, или Криве, близ небольшого города Радзехов, или по-украински Радехов, южнее Ковеля. Часть нашего маршрута проходила над Беловежской Пущей. О ней я не раз слышал от отца, который бывал там во время Первой мировой войны. К сожалению, я видел ее только с воздуха, но даже так мощный лесной массив в центре Европы произвел на меня большое впечатление.

Перелет прошел удачно. Все машины прибыли без задержки, поломок или аварий, способные сразу выполнять боевые задачи. Здесь сказалась большая подготовительная работа инженерно-технического состава полка, хорошо освоившего эксплуатацию матчасти. На старом месте базирования не осталось ни одной неисправной машины, как это бывало раньше. В районе Ковеля по рации услышали голос командира полка: «В этом районе родился авиационный ортодокс, ваш командир – знайте об этом». После посадки он еще раз напомнил об этом. Здесь он родился, а потом, в период боевых действий с белополяками, его семья переехала в Россию и осела в Башкирии.

По прибытии на новое место нас предупредили, чтобы мы соблюдали осторожность, находились в расположении части и никуда ни под каким предлогом не отлучались с аэродрома. Здесь действовали банды националистов. Пользуясь любой возможностью, они нередко нападали на наших военнослужащих. Соседний полк нашей дивизии произвел вылет шестеркой самолетов по скоплению бандитов, обнаруженных на лесной поляне, находившейся недалеко от аэродрома. Вечером, когда все пошли на ужин, на крыльце столовой увидели бумажку с текстом, написанным от руки, в котором угрожали расправиться с летчиками, принимавшими участие в вылете на штурмовку. Их фамилии были указаны в записке. Это указывало на то, что бандеровцы были хорошо информированы о том, что делалось в полку. Вероятно, в полку или в обслуживающем батальоне находились люди, не умевшие держать язык за зубами.

В конце сентября почти весь полк, кроме командира и воздушных стрелков, был отправлен на Ли-2 в Кировоград за получением новых самолетов и пополнения летного состава. Все пять молодых летчиков: Чернышев, Сорокин, Сельский, Былый и Ушатов – имели очень маленький налет. Им надо было дать дополнительную подготовку и, конечно, присмотреться к новичкам. Пополнились мы и воздушными стрелками, которых нам не хватало еще с зимы. Их заменяли оружейники. Ранее все они воевали в пехоте, но по личному желанию переучились на стрелков, чтобы продолжать бить фашистов с воздуха. Многие из них имели ранения, полученные в наземных боях. В Кировограде наша группа пробыла около полутора недель.

За это время мы неплохо отдохнули, познакомились с городом. В местном театре я посмотрел «Шельменко-денщик» и послушал «Наталку-Полтавку», а также несколько кинофильмов. Жили и питались мы в отремонтированном здании, приспособленном под гостиницу и столовую на стационарном аэродроме. Большая часть зданий городка была разрушена немцами и восстановлению не подлежала.

Маршрут нашего перелета проходил через Житомир с посадкой на аэродроме Скоморохи. Во время ужина ребята сообразили по маленькой. Разлили всем, кроме меня, непьющего, и алкаша Быкова – за неумение пить в меру. Саша, видя, что его «обнесли», заплакал и стал клясться, что больше никогда не будет пить запоем и будет вести себя пристойно. Это подействовало, налили и ему. Потом все пошли на танцульки в гарнизонный клуб, а Быков куда-то пропал. Объявился только утром. Он где-то раздобыл спиртного и набрался так, что заснул прямо на груде рассыпанной картошки. Устроился без всякого комфорта, зато ночь провел куда спокойнее, чем мы.