Летчик испытатель

Я был готов к самому худшему, так оно и случилось. На высоте двухсот футов машина перевернулась через правое крыло на спину и вошла в штопор. Желая избежать почти неминуемой катастрофы, я схватился обеими руками за ручку. Парень впился в нее как бешеный, но быстрота и натиск дали мне перевес. Мне удалось отвести ручку настолько, чтобы выйти из штопора. Я был уверен, что, выходя из получившегося пике, мы ударимся о землю, но каким-то чудом этого не случилось.

Я сразу сел и был в таком бешенстве, что зашагал прочь, не говоря ни слова. Малый поплелся за мной по пятам и блеял, как овца:

— Пожалуйста, мистер Коллинз, пожалуйста, мистер Коллинз…

Я сжалился над ним и обернулся. Не успел я открыть рот, как он выпалил:

— Пожалуйста, мистер Коллинз, пожалуйста… Зачем же вы выхватываете у меня управление только потому, что я сделал лишний поворот? Я мог бы прекрасно посадить самолет…

Я не сказал ни слова. Посадить самолет! Посадить так, чтобы мы уже потом не встали! Но как я мог объяснить ему это, чтобы он понял меня? Ведь парень не знал даже, что мы были в штопоре. Не знал, что, попав в штопор, мы чуть не сломали себе шею. Он думал, что я нетерпелив…

Пожар на самолете Хенгри

Самолет лейтенанта Хенгри Гейтса загорелся в воздухе. Хенгри выключил мотор и стал действовать быстро и точно. Он расстегнул ремень и вылез из кабины. Он уже собирался прыгать, но о чем-то вспомнил. В полевой сумке осталась бутылка чудесного довоенного ликера, которую дал ему приятель перед самым полетом. Бутылка может ему очень понадобиться, если он останется живым. Он быстро пошарил в кабинке, нащупал бутылку и выпрыгнул из горящего самолета головой вниз.

Хвостовое оперение не задело его и, радуясь этой удаче, он затянул прыжок. Ведь на него мог обрушиться самолет. Горящий обломок мог попасть на его открытый парашют. Выждав достаточно, он хотел дернуть кольцо, чтобы открыть парашют, но обнаружил, что обе руки у него заняты. Он сунул бутылку с ликером под левую руку и крепко прижал ее. Освободившейся правой рукой он сильно дернул за кольцо, снова схватил бутылку обеими руками и стал ждать. Внезапный толчок затормозил падение и сильно тряхнул Хенгри в воздухе, однако, он бутылки не выронил.

Вспомнив о горящих над ним обломках, он взглянул вверх, но увидел над собой только надежный белый купол парашюта, красиво выделявшийся на фоне прозрачного синего неба. Он огляделся и увидел стелющуюся по небу длинную полосу черного дыма. Проследив за ней глазами, Хенгри заметил стремительно падающий самолет. Теперь машина была под ним и больше не угрожала его парашюту. Уже спускаясь на луг, Хенгри видел, как падающий самолет стремительно врезался носом в деревья.

Хенгри сильно ударился о землю, упал, но бутылку не разбил. В неподвижном воздухе парашют превратился в вялую бесформенную массу.

Хенгри сел на землю и решил, прежде чем вылезть из своей сбруи и сложить парашют, сделать хороший глоток. Он вытащил бутылку из подмышки и, облизывая губы, изумленно уставился на нее.

Это была вовсе не бутылка. Это был бортовой огнетушитель…

Друзья на двойном управлении

Управление с задней кабины запрещается летной этикой. Но это случается иногда, когда два летчика летят на одном самолете.

Однажды два летчика летели на изрядно нагруженном бомбовозе. Оба они были одинаково искусными пилотами и закадычными друзьями. Потому-то, быть может, с ними это и случилось…

Они сели на аэродроме Лов (Тексас), выключили мотор и стали рулить по земле, чтобы снова взлететь. Часть поля была сильно изрыта. Места у них было ровно столько, сколько требовалось для взлета.

Тяжело натруженная машина с огромными крыльями и целым лесом подкосов и расчалок, загромыхала по полю. Летчик, управляющий машиной, потратил большую часть пространства, годного для взлета, на то, чтобы оторвать самолет от земли. Отделившись от земли, он уверенно повел машину, поднявшись ровно настолько, чтобы не задеть крыльями тянувшиеся перед ним провода. Он рассчитывал, что прекрасно пройдет, не задев их, но в этот момент второй летчик, сидевший в другой кабине, решил, повидимому, обратное.

Он выключил оба мотора, машина прямехонько врезалась в провода и рухнула на дорогу.

Оба летчика стремглав выскочили из-под обломков. У того, который управлял машиной, в руках был штурвал, очевидно, отломившийся при катастрофе. Яростно размахивая им, он гнался за вторым летчиком с воплями:

— Выключить мотор! Как ты смел выключить мотор в ту минуту, когда я собирался это сделать? Я перережу тебе глотку, попадись мне только!

Смотрите под ноги

В Анакостии ангары гидроаэродрома находятся на одном берегу реки, а аэропорт — на другом. Летающие лодки поднимаются с реки, а аэропланы — с аэродрома.

Один из тамошних летчиков летал несколько месяцев только на сухопутных самолетах. Однажды он поднялся на летающей лодке. Вместе с ним, в качестве второго пилота, отправился молодой летчик.

Сделав несколько кругов, летчик начал снижаться. Но вместо того, чтобы сеть на воду, он стал садиться на аэродром.