Летчики-испытатели. Сергей Анохин со товарищи

Флаттер на Су-15, повторимся, случился летом 1949-го г. Тогда еще не было автомобилей "Волга". В остальном, происшедшее в 1960-м поразительно (или подозрительно) схоже с тем, что произошло тогда. Дальнейших работ по самолету Су-15 не последовало.

В книге Г. Гофмана "Крылатая семья" утверждается, что флаттер самолета (по всем приведенным там признакам, - того же Су-15) сопровождался также пожаром. Важна и другая деталь: в тот же день вынужденную посадку на планере совершила Раценская. В полете оборвался буксировочный трос, и она сумела благополучно посадить машину недалеко от железнодорожной станции Лось...

В 1960 г. уже не было старой машины Су-15 и еще не было новой Су-15. Флаттер же (без пожара) был у Анохина на Су-15 - старой.

Порою некоторые противоречия можно обнаружить даже в свидетельствах самого Анохина. Шиянов ничего не говорил о пожаре на Су-15. А Сергей Николаевич вспоминал об этом по-разному. В частности, он рассказывал Л. М. Кузьминой: "5 июня 1949 г. я взлетел на Су-15. На высоте десять тысяч метров на максимальной скорости

никакой вибрации не наблюдалось. Стал спускаться. На высоте четыре тысячи метров на скорости, близкой к максимальной, попал во флаттер. Пытаюсь выйти из этого режима, гашу скорость, снижаю обороты двигателей... Тряска не прекращается. Отключаю один двигатель -трясет! Отключаю другой - трясет! И тут вижу, по приборной доске побежали сначала искры, потом языки пламени... Пожар! Решаю покинуть самолет. Но как? Фонарь от тряски произвольно приоткрылся и его так перекосило, что катапультироваться нельзя. Отвязал себя от кресла и пытаюсь сдвинуть фонарь руками, это мне кое-как удалось. Выбрался из кабины, и новая беда - ранец парашюта зацепился за фюзеляж. Самолет падает, и я вместе с ним. Никак не могу освободить парашют. Все-таки скоростью меня сорвало и чуть не ударило о стабилизатор. Только раскрылся купол парашюта, слышу сильный взрыв... И вот ведь какие бывают в жизни печальные совпадения: приземлился я в той же самой деревушке, над которой много лет назад тоже потерпел аварию, когда испытывал самолет другого конструктора. Был тогда тяжело ранен, потерял глаз. На этот раз я сам в полной сохранности, а единственный экземпляр опытного самолета разбит... Это было большой неожиданностью и огромной потерей для КБ. Долго и тяжело переживал этот случай. Хотя все, кажется, сделал, чтобы спасти самолет...".

Вибрации самолета (в воздухе, а также - при взлете-посадке на земле) - это одна из наиболее опасных, многоликих болезней самолета. Как правило, болезни эти проявляют себя открыто, хотя нередко чтобы о них узнали, нужны особые внешние обстоятельства: резкий порыв, мощная атмосферная турбулентность, кочка или иное препятствие на полосе... Иногда болезни эти проявляют себя лишь со временем, как в живом организме, когда в нем что-то состарится, треснет на каком-то участке, а то и вовсе выйдет из строя. Природа иных вибраций, например, связана с дисбалансом ротора турбины, двигателя, проста. Они не менее опасны, чем другие вибрации, особенно если причиной их стал, скажем, отрыв лопатки турбины в полете. Но они относительно просты по своей механической сути и методам их устранения. Другие колебания конструкций обычно более сложны. Нередко их невозможно диагностировать по результатам полета или данным расчетных исследований - требуются дорогостоящие испытания на динамически-подобных моделях в аэродинамических трубах. Но даже при этом не всегда удается понять, какова природа флаттера и флаттер ли это. Не менее опасны порой вибрации типа бафтинга или так называемая "маховая тряска". Набор "лекарств" ограничен: жесткость и демпфирование конструкции, распределение ее масс, система управления. Но сочетание этих средств, доза и зона их "воздействия" чрезвычайно многообразны. Потому выявить наиболее рациональное "лечение" очень непросто - это предмет поисков научных работников и инженеров. Мало кто имел в этом отношении столь богатый опыт, как Анохин.

В том же 1949 г. Анохин вновь столкнулся с опасными вибрациями. «Тогда мне предстояло найти флаттер, - вспоминал он. -Этот режим возникает на определенной скорости: страшная тряска, создающаяся нарастающими колебаниями конструкции, в течение нескольких секунд способна разрушить машину. Программа испытания состояла в "гонке площадок" - на заданной высоте я должен был доводить машину до определенной скорости и удерживать ее в таком режиме положенное время. Машина перед этими испытаниями валяла дурака. Ее улучшили. Теперь надо было проверить, насколько эффективны эти улучшения. И вот я выруливаю на бетонную

полосу, прошу старт...