Летчицы. Люди в погонах

«Как уберечь их от осмотра? Как спасти их?» – эти мысли не давали Ольге покоя.

У противоположной стороны здания толпились женщины из других блоков, уже прошедшие медосмотр.

«Может, отправить к ним девушек пока Эльзы нет?» – подумала Ольга.

Для этого надо было пробежать метров сорок на виду у многих людей. Их сразу бы, конечно, заметили и выдали. Этот путь исключался.

Пока Ольга прикидывала, как лучше поступить, женщины там построились, двинулись вдоль здания. Теперь оставалась единственная возможность: как только женщины будут проходить рядом, Зина и Аня должны незаметно присоединиться к ним и идти к жилым блокам.

Но Аня и слушать об этом не захотела. «Я пойду с вами», – упрямо твердила она.

Глядя на нее, Зина тоже сначала заупрямилась, но, когда Ольга прикрикнула на нее, нехотя согласилась и примкнула к проходившим мимо женщинам.

В это время появилась Эльза, подала команду идти в помещение. Уговаривать Аню было уже поздно. Она заковыляла вместе со всеми.

Заключенные вошли в просторный зал.

У окна за столом сидели несколько мужчин и женщин в белых халатах. Женщинам приказали раздеться, сложить белье вдоль стен на скамейки.

Отвернувшись от мужчин, они стыдливо раздевались, переминались с ноги на ногу, не решаясь идти на медосмотр. Но, понукаемые Эльзой и конвоирами, одна за другой поплелись к столу.

Подошла очередь Сюзанны.

– Нация? – спросил офицер.

– Француженка… Из Парижа, – ответила Сюзанна.

– О, Париж! – скривил он губы. – У тебя узкие бедра, хилое тело. Туда, – указал он в сторону, где стояли физически слабые и больные женщины. Туда отвели и Сюзанну.

К столу подошла полька.

– Нация? – спросил офицер.

– Полька, – ответила она.

– Полька… – пренебрежительно произнес он и вяло постучал тростью сначала по голове женщины, а потом по ее широким бедрам. – Мало красоты, много силы… Работать!

Конвоиры отвели польку в группу здоровых и еще крепких женщин.

Заключенные поняли: их привели сюда и раздели для того, чтобы отобрать физически крепких для работы на заводах Германии.

К столу подошла Аня. Выглядела она худой и слабой.

– Нация? – спросил Офицер.

– Русская, – ответила она.

– Русская? – с любопытством посмотрел на нее офицер. – И коммунист?

– Да, коммунистка.

Офицер поморщился:

– Маленькая, щупленькая… и коммунист… Немцев убивала?

– Еще как! – вызывающе посмотрела на него Аня.

– И мы тебя тук… – показал он на пистолет. – И конец. Понятно?

– Понятно, – спокойно произнесла Аня и рукой отбросила трость, которой он хотел постучать по ее голове.

Офицер удивленно вскинул брови.

– Ого! Смелая… – Он встал, подошел к Ане, стал ощупывать руки, плечи.

Аня негодовала, внутри все горело, будто обдавали жаром.

«Осматривают, словно скотину…»

Она еле сдерживала себя, чтобы не плюнуть ему в лицо. А когда он, рассмеявшись, сказал: «Русская мадонна», потрогал грудь и потянул за оба соска, Аня не выдержала, привстала на носки, дала ему сильную пощечину.

Это произошло в одно мгновение. В зале несколько секунд стояла гробовая тишина. Лишь слышно было, как по цементному полу шлепала босыми ногами Аня, направляясь к скамейке, где лежало белье.

Опомнившись, Эльза догнала Аню, схватила за волосы и, свалив на пол, стала избивать ногами.

– Я вас презираю! Ненавижу! – кричала Аня.

Ольга рванулась к столу. Вслед за ней двинулись остальные. Немцы, сидевшие за столом, растерянно озирались по сторонам.

Офицер выхватил пистолет, разъяренно уставился на приближающихся женщин.

Ольга подошла к нему вплотную:

– Как вы смеете издеваться над военнопленной, да еще женщиной? Существуют международные нормы гуманного обращения…

Офицер злобно смотрел на Ольгу, облизывая пересохшие губы.

– Кто вы такая?

– Я – русская. Капитан Красной Армии. Мы протестуем против издевательства над военнопленными, над женщинами…

Сильным ударом конвоир свалил Ольгу на пол. Ее подхватили женщины, помогли подняться, спрятали среди заключенных.

В зале гулко раздались один за другим два выстрела. Офицер в упор расстреливал Аню.

Ольгу держали, не пускали, но она растолкала всех, бросилась к столу.

– Аня! Аннушка!

Ольга упала на пол, тормошила Аню, прижимала к себе.

К ней кинулись конвоиры, оторвали от Ани, оттолкнули в сторону. Орудуя резиновыми палками, стали выгонять заключенных из зала. Женщины бросились к белью, но им не дали одеться, вывели на улицу и под усиленной охраной повели к «святому озеру». На территории лагеря находилось небольшое озеро, которое использовали для наказания провинившихся. В него загоняли заключенных, и они должны были находиться там столько, чтобы выходить оттуда послушными, как святые ангелы. Отсюда и пошло название – «святое озеро».

Холодный ноябрьский ветер обжигал тело, заиндевелая на утреннем морозе земля острыми иголками колола ступни босых ног.

У озера их остановили. Женщины с ужасом смотрели на тонкую пленку льда у берега, на мелкую рябь, поднятую ветром на озере… Понукаемые конвоирами, они вынуждены были лезть в ледяную воду.

4

После купания в «святом озере» многие женщины простыли.