Лети, мой Свет! (СИ)

Там меня поначалу все дико невзлюбили. Впрочем, это и неудивительно. Это сейчас быть магом почётно и престижно, а десяток-другой лет назад обнаружить у ребёнка Дар считалось чуть ли не проклятием. В магической Школе учились те, кто не мог заработать себе на жизнь другим путём. Простые люди — рабочие, крестьяне, ремесленники — не хотели тратить время на долгие годы учёбы. Им семьи нужно было кормить, а не десяток лет учиться, а потом ещё столько же отрабатывать, чтобы отдать долг за обучение.

Люди побогаче, вроде купцов, напротив, старались отправить своё чадо в Школу на пару лет (если оно не одно-единственное, разумеется). Только не стремясь развить его Дар, а чтобы получить определённый набор умений и на этом зарабатывать. Ну, и третья, самая распространенная «прослойка» учеников — младшие дети дворянских родов. Очень удобно запихнуть отпрыска, не попадающего в категорию «наследника» в учебное заведение, где тот будет грызть гранит науки долго, нудно, усердно и подальше от дома…

Словом, почти всех учеников, независимо от происхождения, объединяло осознание своей ненужности.

— А потом появилась ты, всех помирила, полюбила и подружила? — заинтересовался Крис, хотя уже чувствовал, что дело было совершенно не так радужно.

Аталь фыркнула и подняла на него смеющиеся глаза:

— А потом появилась я — в белом платьице и с бантами, усыпанными бриллиантами. За ручку с прекрасной мамой, которая ослепляет всех своей безудержной красотой, вычитывает Магистра за плохую охрану Школы и быстренько устанавливает необходимую, на её взгляд, защиту, которую, к слову, не осилил снять даже Реинир. Ах, да, ещё меня переводят сразу на третий курс, потому что многое из теории я, благодаря маме, уже знала. Да и остальные знания схватывались на лету… Да меня не просто невзлюбили — возненавидели.

— Не может быть, — ухмыльнулся Крис, представив маленькую серьёзную девочку. — чтобы вот прямо все.

— Скажем так, первые полгода мне казалось, что хуже быть не может. А потом в Школе появился долговязый худенький мальчик с грустными карими глазами. И я поняла, что такое по-настоящему плохо. Это не когда тебя не принимают в свой круг и считают выскочкой, только потому, что у тебя есть всё, о чём другие только мечтают. Это когда у тебя вообще ничего нет. Ни родительской любви, ни друзей, ни здоровья, ни способностей… и самое страшное — никакой надежды, что всё это когда-нибудь появится. Потому что неоткуда. Потому что вся твоя жизнь — несколько оставшихся лет до совершеннолетия, когда Дар окрепнет настолько, что его можно будет использовать. И эти несколько лет ты безвыходно проведешь здесь, в Школе магии, где для всех будешь не только сыном короля, а и олицетворением безжалостного кошмара. Потому что дома у тебя нет. А в том, что заменяет дом, ты никому не нужен…

— Понятно. Никому кроме девочки в бантиках.

Целительница смешно сморщила носик и честно призналась:

— Да девочке в бантиках, по большому счёту, было не до пессимистичных настроев молодого короля — ей было просто любопытно. Она ведь никогда не видела королей или хотя бы принцев. Но точно знала, что и тем и другим положено ездить на белом коне, быть прекрасными, умными, добрыми, с «лёгкой, ироничной улыбкой», и взглядом «пронизывающим до самого сердца». А тут принцем называют зашуганного чумазого мальчишку, злобно огрызающегося на каждое слово. Непорядок!

— Что, в библиотеке Обители так много женских романов?

— Как ты догадался?

— Н-да, пожалуй, Лаэлия здесь надолго задержится…

— Я уже все перечитала, — бодро отрапортовала Аталь. — И если ты меня здесь оставишь, торжественно обещаю потом каждый день устраивать литературные вечера и подробненько пересказывать сюжет каждой книжки. Так и знай. С детальным описанием белокурых прекрасных дев и гадких, но милых, злодеев-обольстителей! Кстати, они практически через одного темноволосы и зеленоглазы. И тщательно скрывают своё королевское происхождение. Тебе обязательно понравится.

— О, нет! Только не говори, что ты в меня влюбилась, начитавшись романов, — содрогнулся Кристарн.

— Разве тебе не нравится быть воплощением моих романтических фантазий? — сделала удивлённые глаза Аталь и расхохоталась, глядя как опасливо отодвигается от неё тёмный.

— Боюсь не соответствовать столь высоким критериям.

— Не волнуйся, — обнадёжила его девушка, — по основным ты как раз проходишь: зелёные глаза, прекрасная фигура, красивое лицо и — самое главное — ты нагло утаивал от меня свою повелительскую сущность!

— То есть, если тебя поцеловать, ты, по законам жанра, упадёшь в обморок от счастья, и можно, пользуясь твоим состоянием, потихонечку сбежать? — понадеялся Кристарн, выразительно глядя в сторону двери.

— Ну что ты, романтичным героям совсем не так положено реагировать на беспомощное состояние юных дев.