Лети, ведьма, лети!

Подошел Бригелла. На мой взгляд, он практически ничем не отличался от Тартальи, даже в носу ковырял тем же пальцем.

— Привет, — сказал мне Бригелла, а потом обратился к брату: — Чаво тебе?

— «Чаво»! — передразнил Бригеллу Тарталья.— Неуч, перед Госпожой стыдно. Остаешься здесь за старшего, пока я Госпожу во Дворец Ремесла отведу, понятно?

— Понятно. А зачем тебе во Дворец Ремесла?

— Надо,— твердо сказал Тарталья.

— Он меня спас,— пояснила я Бригелле.— И я хочу его достойно вознаградить.

— А-а,— протянул Бригелла.— Ну ты смотри, Тарталья, не продешеви. А то Моргана тебя с потрохами съест.

— Моргана? — ахнула я.— Это же фея!

— Ага, фея, как же,— хмыкнул Бригелла.— Выйдет фея за какого-то там гнома. Моргана — такая же гномиха, как и все мы. Его жена, между прочим. И ревнивая, жуть. Так что поторапливайтесь в свой дворец, Госпожа. Иначе, ежели Моргана вас с Тартальей застанет, это ж будет ужас кромешный.

—Все поняла. Не хочу быть жертвой ревнивой жены. Тарталья, уведи меня отсюда.

Тарталья взял меня за руку (хорошо, что моя рука до сих пор была в перчатке) и повел. Мне пришлось принагнуться, чтобы соответствовать росту своего спутника. Мы немного попетляли среди могил, потом вышли на довольно просторную дорогу, выложенную темным гранитом. Дорога привела нас к стене, украшенной лепниной. Тарталья нажал на какой-то завиток в лепнине, и часть стены отъехала в сторону.

— За мной,— горделиво выпятил тщедушную грудь Тарталья.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.
Оказалось, что мы вышли в одну из оранжерей дворца. О, какое же блаженство снова вдыхать напоенный ароматами редкостных цветов воздух! В оранжерее работал фонтан, и я решила слегка привести себя в порядок. А то после восстания из могилы выглядела я непрезентабельно.
Я сняла перчатки и бросила их в урну. Потом принялась мыть руки под струями фонтана. Тарталья при этом нетерпеливо наблюдал за мной. Слава святой Вальпурге, у меня с собой была пачка неиспользованных бумажных платков — ими я кое-как вытерла грязь с лица и одежды.

— Нормально? — спросила я Тарталью.

—Вообще-то с косметикой было лучше,— деликатно сказал гном.

— Какая косметика?! Это могильная пыль!

— Так вот я и говорю…

—Ну, Тарталья, ты совсем в женской красоте не разбираешься! Интересно, какая у тебя жена…

— Жена у меня того…

—Что?

— Неинтересная совсем.

— Сочувствую.

— Ага.— Тарталья глядел на меня как-то непонятно.— Ну что, пошли в твои покои, родным и близким тебя доставлять?

— Идем. Тут-то я уж знаю дорогу.

Но не успели мы сделать и трех шагов, как двери оранжереи распахнулись, и в скромную обитель клематисов и примул ринулись толпой студентки третьей ступени. Это уже были довольно сильные ведьмы, но, к сожалению, безголовые, как и прочие тинейджеры в их возрасте.

— Ищем здесь! — воскликнула одна, самая тощая и высокая,— Прочешем всю оранжерею!

Мне стало жалко оранжерею, которой грозил столь радикальный метод воздействия, и я громко сказала, почти закричала:

— Эй, девушки, кого ищем? Что суетимся?

Взгляды всех студенток скрестились на мне как шпаги. А потом девушки дружно выдохнули:

— Вот она!

До меня дошло.

— Девушки, так вы меня ищете?

— Да, Госпожа,— склонились они в неумелом реверансе.— Вас ищет весь дворец.

—Ну вот, я нашлась. И пропадала-то, может, час или два, а шороху навели…

Предводительница студенток изумленно подняла на меня глаза:

— Час или два? Госпожа, вас нет во дворце уже целые сутки!!! Ваши близкие сходят с ума, привлечены все силы розыска и охраны, даже газетчики что-то пронюхали о вашем исчезновении, но их пока удается сдерживать…

— Сутки? — Теперь пришел черед мне вытаращивать глаза.— Ну ничего себе! Дайте-ка я попью водички из фонтана, надеюсь, она экологически чистая…

Но попить мне не дали. Две студентки несубтильного формата и вида вцепились мне в руки и сказали:

— Теперь мы вас ни за что не отпустим, пока не передадим лично Анне Николаевне Гюллинг!

— Боже, моя бедная тетя, мой Брайан! Как они пережили эти сутки?

И чтобы узнать это, я вместе со студентками и Тартальей бросилась вон из оранжереи.