Летящая по волнам

– Мы бы охотно там остались, если бы не этот ужасный, жуткий комендант, – произнесла женщина. – После всего, что произошло, мы решили, что наша жизнь будет в опасности.

Она описала ужасные моменты, когда люди Говарда стреляли в них.

– Я даже думать не могу о том, что они сотворили с бедными индейцами!

Иветта сидела на стуле, выпрямив спину. Ее глаза блестели от страха и любопытства. Хозяйка дома снова и снова хотела слышать подробности и так разволновалась, что пришлось использовать нюхательную соль.

К удивлению Элизабет, Анри уже знал о карательной экспедиции: у Гваделупы за несколько дней до этого разговора на якорь встал торговый корабль. Его капитан пополнял запасы пресной воды на Доминике и слышал о резне в индейской деревне. Анри рассказал, что этот человек был лично знаком с командиром отряда – Артуром Говардом. Тот хвастался, что собственноручно убил десятки дикарей. Капитан задал ему несколько вопросов и пришел к выводу, что этот мужчина в действительности не офицер, а мошенник. Анри был согласен с такими выводами.

– Никто не давал Артуру Говарду полномочий занимать крепость на Доминике и нагонять на аборигенов ужас, – сказал он Элизабет. – Напротив, Франция и Англия договорились предоставить этот остров индейцам. Где-то же им нужно жить.

Он сделал широкий жест, словно включив в него все Карибы.

– Рано или поздно туземцев прогонят с Антильских островов, заселенных белыми. Во времена моего отца здесь случались кровопролитные бои с индейцами. Теперь у нас мир, но только потому, что большинство дикарей убито или изгнано. Многие уплыли на Мартинику, но и там индейцы, как правило, нежеланные гости – они вызывают раздражение у местных поселенцев. В долгосрочной перспективе им остается лишь Доминика. Там возделывать плантации практически невозможно: слишком гористая местность. Ни Англия, ни Франция не собираются брать его во владение. Этот ваш соотечественник, страдающий манией величия, ничего не изменит.

Когда Анри узнал истинные причины бегства Элизабет с Доминики, он взглянул на нее с еще бóльшим уважением. Он много раз сказал о том, что для него большая честь принимать у себя в гостях такую храбрую, умную и очень красивую женщину. Потом Анри со смущением добавил, что Иветта может приревновать его к гостье. Но жена лишь простодушно согласилась с ним и спросила у Элизабет, нет ли у той настроения сыграть в пикет[10].

Так проходили дни и недели – в дружелюбном, но скучном однообразии. Волнение Элизабет постоянно нарастало. Когда же наконец Дункан вернется из Англии? Она поднялась и в последний раз бросила с утеса взгляд на горизонт.

Уже собираясь отвернуться, женщина заметила, как вдали мелькнуло что-то светлое. Возможно, это всего лишь отблеск солнечных лучей от морской глади или пена на волнах? Элизабет прищурилась и стала ждать, затаив дыхание, пока не убедилась: это корабль! Она сосредоточилась на этом светлом пятне, а оно все росло, увеличивалось, пока на голубой глади моря не показался силуэт корабля. Вскоре стало очевидно, что это не «Элиза». Это было не стройное трехмачтовое судно, а небольшая неуклюжая посудина. Элизабет разочарованно отвернулась и стала спускаться в деревню.

Дом Перье располагался на самой широкой улице, в сердце поселка. Деирдре сидела на веранде с Фейт на руках и приглядывала за Джонни, который играл с другими детьми. Малыши гонялись за курицей и радостно визжали, заслышав громкое кудахтанье.

– Джонни, подойди ко мне! – крикнула Элизабет.

Ей хотелось обнять сына. Он обернулся и улыбнулся ей. Его голубые глаза блестели на испачканном лице. В этот момент он был так похож на своего отца, что у Элизабет перехватило дыхание. Она вдруг ощутила такую тоску по Дункану, что ей на глаза навернулись слезы. Его не было уже так долго, что каждый день было все труднее надеяться на новую встречу.

Каждый корабль, который бросал якорь в бухте, привлекал внимание Элизабет. Ее неудержимо тянуло на берег. Женщина не успокаивалась, не расспросив новоприбывшего капитана о новостях. Одно из грузовых суден приплыло прямо из Лондона. От прибывшего торговца Элизабет узнала, что какого-то карибского капера повесили за пиратство и измену, но подробностей он не знал. Женщина старалась забыть об этом разговоре, но страх затаился в ее душе, как дикий зверь в засаде, готовый в любое время броситься, впиться в нее острыми когтями, разрывая внутренности.

– Иди сюда, Джонни!

– Мамочка, у меня нет времени! Мы ловим курицу!

– Да, я вижу. – Элизабет рассмеялась, несмотря на разочарование. – И при этом вы основательно измазались.

После обеда прошел дождь и дороги раскисли.

– Ну иди уже сюда.