Летящий ястреб, рыжая лиса (СИ)

Глядя на худых, рано постаревших, одетых в обноски женщин, волокущих мешки и толкающих вагонетки, Кэтрин поняла, почему многие предпочли отправиться на Дикий Запад и пополнить собой ряды салунных и бордельных «нимф».

Продвигаться вперед стало сложнее. Рядом с дорогой тянулись рельсы, заставленные вагонами и грузовыми платформами. Места оставалось мало, так что встречные телеги и экипажи разъезжались с огромным трудом. Брайану и Кэтрин пришлось пару десятков минут тащиться шагом за едва плетущейся повозкой с углем.

Миновав унылые складские ряды, они, наконец, оказались в жилом районе. По обеим сторонам улицы теперь стояли убогие домишки с облупившейся штукатуркой и облезшей краской на деревянных ставнях и дверях. Воздух не стал чище, наоборот: к гари и копоти добавился запах гниющих объедков и мочи.

И без того узкие тротуары были заставлены ящиками, бочками, телегами и прилавками со всяким барахлом. Повсюду кишели массы людей. Одни быстро шли, лавируя в толпе, другие понуро брели, уставившись себе под ноги, а третьи сидели под стенами домов, не обращая внимания на остальных.

В мусорных кучах копошились собаки и куры, на ветру трепетало застиранное белье — повсюду царили серость, убогость и нищета. На этом фоне очень странно смотрелись разноцветные плакаты, обильно облепившие заборы и стены. На этих плакатах бодрые и упитанные леди и джентльмены зазывали посетить спектакли и шоу, выкурить гаванскую сигару или попробовать настоящий карибский ром.

Вряд ли у обитателей этих трущоб были деньги на подобные развлечения, но, возможно, картинки вселяли надежду, что если они будут и дальше смиренно горбатиться на заводах, то когда-нибудь их жизнь переменится и станет такой же сытой и яркой, как на этих афишах.

Увиденное произвело на Кэтрин гнетущее впечатление, но чем ближе они с Брайаном подъезжали к центру Денвера, тем приличнее выглядели улицы. Вони и мусора становилось меньше, цветов на подоконниках — больше, а одежда прохожих — добротнее. Вскоре грязные рытвины сменились каменной мостовой, а обшарпанные лачуги — солидными двух-и трехэтажными домами из красного кирпича.

Брайан заставил Каво́ку замедлить шаг.

— Здесь неподалеку есть церковь, — сказал он. — Заедем?

— Прямо сейчас? — удивилась Кэтрин.

— А почему бы и нет? Или ты уже передумала выходить за меня замуж?

— Вот еще! — усмехнулась она, ощущая, как сердце забилось сильней.

Церковь, расположенная на небольшой площади, утопала в цветочных клумбах. Серокаменное здание с узкими стрельчатыми витражами и возносящейся к небу колокольней выглядело куда внушительней деревенских церквушек, в которых Кэтрин доводилось бывать. Она робко застыла перед массивными дверями, но Брайан, уловив ее волнение, сжал ее руку.

Он толкнул тяжелую створку, и они вошли внутрь. Белые стены, высоченные потолки, красочные витражи — пространство казалось сотканным из света и пестрело разноцветными бликами. Шагая по длинному проходу вдоль рядов деревянных скамеек, Кэтрин заметила, что на спинке каждой из них закреплена полочка с молитвенниками.

Сам алтарь выглядел довольно скромно, но над ним располагался роскошный витраж с библейскими сценками, и его сочные краски так и притягивали взгляд.

— Могу я вам чем-то помочь, дети мои? — послышался приятный баритон, и только сейчас Кэтрин заметила пастора в черной сутане, единственным украшением которой служил белый воротничок.

— Мы бы хотели обвенчаться, преподобный, — сказал Брайан.

Кэтрин замерла в ожидании ответа, но священник, если и удивился краснокожему в своей обители, то виду не подал.

— Вы христианин? — поинтересовался он.

— Да. Пресвитерианская церковь.

— Очень хорошо. — Пастор кивнул и повернулся к Кэтрин. — А юная леди?

Отец был атеистом, но мать-немка настояла на том, чтобы дочь крестили в ее веру.

— Я лютеранка, — сказала она.

— Вы оба принадлежите к протестантской вере, дети мои, поэтому я не вижу никаких препятствий для заключения брака, — подытожил священник.

Сердце учащено забилось. Кэтрин переглянулась с Брайаном, и тот крепко стиснул ее ладонь.

— Правда? — спросила она.

— Конечно, — кивнул пастор. — Семья — дело благое, угодное Отцу нашему небесному, ибо, как сказано в Священном Писании: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею».

— И когда же мы сможем обвенчаться? — осведомился Брайан.

— Когда угодно. У вас ведь имеется лицензия на брак?

— Э-э… нет.

— Разве вы не знаете, что по законам штата Колорадо, для вступления в брак требуется лицензия?

Кэтрин разочаровано вздохнула. Ну вот, рано обрадовалась. Всегда есть какой-то подвох.

— И как же ее получить? — спросил Брайан.

— Обратитесь к мировому судье. Вы найдете его в городском холле, совсем недалеко отсюда. Не нужно волноваться, дети мои, если вы не являетсь кровными родственниками, то получить лицензию не составит никакого труда.

— Спасибо, преподобный. — Брайан поклонился, приложив руку к груди.