Летящий ястреб, рыжая лиса (СИ)

Кэтрин заметила, что ее бокал он заполнил наполовину, а себе плеснул на самое донышко. Кажется, он говорил, что плохо переносит спиртное, наверное, поэтому и налил себе так мало.

— За приезд в большой город!

Они чокнулись, и Кэтрин пригубила напиток. Она не разбиралась в винах, но терпкий вкус со сладкими виноградными нотками пришелся ей по душе. После долгой дороги и горячей ванны у нее разыгрался лютый аппетит, и она принялась поглощать стейк, который оказался таким нежным, что таял во рту.

Снаружи стемнело. Керосиновую лампу Кэтрин погасила, и комнату освещали только свечи, мерцающие на столе. Брайан подлил ей еще вина, и она выпила, ощущая, как в груди растекается искристое тепло. Она взглянула на Брайана. Белоснежная рубаха выгодно подчеркивала смуглую кожу, а золотистые блики свечей поигрывали в распущенных черных волосах.

— Ты так загадочно на меня смотришь, Лисичка, — заметил он, с любопытством склонив голову набок.

«Ух, какие глазища!» — подумала Кэтрин, глядя в черные как спелые вишни глаза, обрамленные густыми ресницами. От выпитого вина немного кружилась голова. Ее взгляд скользнул на сочные губы, которые так и манили отведать их вкус.

Брайан отодвинулся от стола и похлопал себя по коленям.

— Иди ко мне!

Кэтрин не надо было просить дважды. Она обогнула стол и плюхнулась Брайану на руки. Обняв его за шею, она поцеловала его. Прохладные от вина губы, влажный горячий язык — и сердце забилось в бешеном ритме, а по телу пробежала дрожь.

Одну руку Брайан запустил в ее волосы на затылке, и Кэтрин застонала — настолько это было приятно, а вторая — опустилась с талии на бедро и скользнула по нему, сминая юбку.

Кэтрин крепко обвивала руками его шею, утопая ладонями в шелке густых волос. Задыхаясь от желания, она неосознанно ухватилась за ворот его рубахи и попыталась расстегнуть пуговицу.

Брайан отстранился.

— Подожди, Кэт! — пробормотал он. — Не надо!

— Почему? — прошептала она.

Он обхватил ее за талию и осторожно поставил на пол, а сам с силой провел ладонями от носа к вискам и сделал несколько глубоких вдохов.

— Уже поздно. Я лучше пойду.

Кэтрин молча смотрела на него, а внутри бушевал огонь. Сердце колотилось, в животе сладко щемило, панталоны промокли насквозь.

Брайан поднялся со стула.

— Спокойной ночи.

Он направился было к выходу, но Кэтрин схватила его за руку.

— Останься, — тихо попросила она.

Брайан повернулся к ней и, запинаясь, пробормотал:

— Кэт, пойми, если я останусь, то… могу не сдержаться. Ты слишком сильно меня возбуждаешь…

— Я этого и хочу, — сказала она, решительно глядя в его глаза.

Он замер, будто не веря своим ушам.

— Ты уверена? Или просто выпила слишком много вина?

— Уверена, — ответила Кэтрин и, поражаясь собственной храбрости, расстегнула пуговицу на его воротнике.

Брайан стоял, не поднимая рук, и ошалело глядел на нее.

— Ты точно завтра не пожалеешь об этом? Мы ведь еще не женаты.

— Плевать!

Она расстегнула остальные пуговицы, затем, спустив с плеч подтяжки, стянула с него рубаху. Теперь он стоял перед ней обнаженный по пояс. Смуглая кожа отливала бронзой в отблеске свечей, а над маленькими темными сосками багровели едва зажившие шрамы.

Кэтрин осторожно дотронулась до шероховатых рубцов.

— Болит? — спросила она.

Брайан мотнул головой.

— Нет.

Она провела ладонями по мускулистой груди, очертила пальцами твердые ключицы и, не удержавшись, поднялась на цыпочки и поцеловала Брайана в шею. Он судорожно, словно очнувшись от ступора, вздохнул, и крепко притиснул ее к себе,

— О, Вака́н Та́нка, что ты со мной делаешь, Кэт! — простонал он, и Кэтрин ощутила, как сильно стучит его сердце.

Он немного отстранился и потянул за ленточку на ее блузке, развязывая бант. Кэтрин, затаив дыхание, смотрела, как он расстегивает пуговицы, одну за другой. Оставшись в сорочке, она опустила глаза и увидела, как напрягшиеся соски натягивают тонкую ткань.

Брайан не стал медлить, и стащил с нее нижнюю рубаху. Кэтрин оказалась обнаженной по пояс. Щеки вспыхнули, и она попыталась прикрыться, но он взял ее за руки и мягко развел их в стороны.

— Ты такая красивая! — сказал он.

Огонь вожделения, пылающий в его глазах, растопил все сомнения, и Кэтрин, подавшись вперед, стала тереться сосками о его грудь. О, как же ей хотелось сделать это еще тогда, в индейской бане!

— Лисичка, ты сводишь меня с ума! — выдохнул Брайан.

Трясущимися пальцами он расстегнул на ней поясок и юбку, а когда они упали к ее ногам, стащил с нее панталоны. Ей не оставалось ничего иного, как перешагнуть через них и предстать перед ним совершенно голой.

Брайан сделал шаг назад, любуясь ею, после чего увлек ее на кровать и опустился сверху.

— Течихи́ла… — шептал он, покрывая дурманящими поцелуями ее шею и грудь.

— Я тоже тебя люблю! — отвечала Кэтрин, без перевода понимая, что значат эти слова.

Она постанывала от удовольствия, когда он ласкал ее соски, то, невесомо поддразнивая их языком, то вбирая их в рот. Ее ладони упоенно блуждали по крепким плечам, гладили затылок, перебирая атласные волосы.

— Ты точно этого хочешь, Кэт? — хрипло спросил Брайан.

— Да, — выдохнула она. — Я хочу стать твоей.