Летящий ястреб, рыжая лиса (СИ)

Они вышли наружу и, вынырнув из тихого переулка, оказались на оживленной улице. Утреннее солнце позолотило стены и крыши домов. Несмотря на ранний час, вокруг было полно народу. По мостовой сплошной вереницей ехали повозки и экипажи, а по тротуарам плотным потоком струилась толпа.

Прохожие шагали торопливо и отрешенно, не обращая внимания на окружающих. С одной стороны, так даже лучше — проще затеряться в безликой массе людей. Но с другой… Нет, Кэтрин не хотела бы жить в таком месте. Спешка, суета, отчужденность… Уж лучше в лесной глуши!

Почта располагалась в центре, рядом с железнодорожным вокзалом. Миновав пару кварталов, Кэтрин и Брайан вышли на широкий бульвар, по сторонам которого высились трех-и даже четырехэтажные дома из красного кирпича, а посредине тянулись рельсы конного трамвая, окаймленные клумбами, гнутыми скамейками и аккуратно подстриженными кустами.

На первых этажах располагались кафе, магазины и рестораны, и Кэтрин жадно пожирала глазами витрины. Чего только не было за огромными зеркальными стеклами! Посудные лавки ломились от фарфора — изящных сервизов, искусных статуэток и разукрашенных китайских ваз. Мебельные магазины похвалялись резными столиками, дутыми креслами и тумбочками на любой вкус.

У лавки букиниста Кэтрин даже ненадолго застыла, увлеченно разглядывая заголовки на разноцветных корешках. Обнаружив несколько новых романов Жюль Верна, она решила попозже прикупить себе парочку книг.

Кэтрин никогда не была модницей, но женская одежда не могла не привлечь к себе ее внимания. Стройные манекены щеголяли платьями из шелка и тафты, с турнюрами, лентами и кучей оборок и складок. Головы из папье-маше венчали шляпки, обильно украшенные перьями и цветами, а из-под юбок выглядывали шнурованные ботиночки на изящном каблучке из тонко выделанной кожи или замши.

Посмотрев на ценники, Кэтрин с горечью осознала, что ее двести долларов — это жалкие гроши. Неужели кто-то может позволить себе всю эту роскошь? Она огляделась по сторонам и поняла, что таких людей полно. Здесь, на центральной улице, неспешно прогуливалась, сидела за столиками или проезжала в открытых экипажах совсем иная публика, чем на рабочих окраинах.

Навстречу как раз неторопливо шагали несколько элегантных прохожих. Глядя на неестественно стройных дам в платьях с турнюрами, Кэтрин невольно вспомнила журнальные карикатуры, где затянутых в корсеты женщин с откляченными задами сравнивали то с утками, то с кентаврами.

Картинки были забавными, но это не помешало ей ощутить себя деревенщиной на фоне разодетых красоток. А уж насколько Брайан — с его длинной косой, в замшевом жилете и вытертых ковбойских сапогах отличался от джентльменов в высоких цилиндрах, приталенных сюртуках и лакированных туфлях!

Дамы окинули Кэтрин таким насмешливо-снисходительным взглядом, что ей стало стыдно за свой скромный наряд. На Брайана же леди посмотрели с явным любопытством, если не сказать — с интересом, и сердце кольнула ревность.

«Чего уставились, утки разряженные!» — мысленно огрызнулась она, но вдруг увидела то, от чего сердце ушло в пятки, а все мысли выветрились из головы. Впереди на перекрестке стоял человек в фуражке и синем мундире с сияющими золотыми пуговицами.

Полицейский!

Ноги ослабли, тело прошиб холодный пот. Сейчас он узнает ее и арестует! Что же делать? Бежать!

Она невольно замедлила шаг, но тут Брайан крепко стиснул ее ладонь. Он ничего не сказал, но это помогло Кэтрин прийти в себя. Она сделала глубокий вдох. Нужно вести себя естественно. Это большой город, другой штат и здесь нет плакатов с ее портретом. У полицейского никаких оснований ее задерживать.

И действительно, законник хоть и окинул их цепким взглядом, но его внимание привлек скорее Брайан, а не она сама. Тем не менее, Кэтрин смогла выдохнуть, лишь удалившись от полицейского на добрый десяток шагов.

Наконец впереди показалась вокзальная площадь. В ее центре была разбита большая круглая клумба, посреди которой возвышалась конная статуя. Здесь сходилось несколько улиц, и множество экипажей ехали по кругу, лишь каким-то чудом не сталкиваясь между собой.

— В таких местах нужно держать ухо востро, — предупредил Брайан. — Не обчистят карманники — так переедет колымага.

С этими словами он крепче сжал ее руку, и они ступили на мостовую. Но не успели сделать и пары шагов, как раздался истошный вопль:

— Помогите! Лошадь понесла!

С боковой улицы вынырнула двуколка и с грохотом помчалась прямо на них. Кучер кричал что-то еще, но Кэтрин не разбирала слов. Она застыла, видя перед собой лишь гнедую лошадиную морду с выпученными глазами и клочьями пены, свисающими из оскаленного рта.

В следующий момент Брайан резко толкнул Кэтрин на тротуар, а сам, увернувшись от копыт, схватился за гриву и вскочил на лошадь. Он с силой потянул за один повод, заставив обезумевшее животное свернуть голову набок, и лошадь остановилась прежде, чем коляска врезалась во встречную телегу.

— Следи за своей клячей, дубина! — рявкнул Брайан перепуганному кучеру, спрыгивая на землю.

— С-спасибо, мистер, — промямлил тот, утирая лоб.