Летящий с ангелом

Понемногу эта светлая радость пошла на убыль. Словно ей вдогонку я стал поминать всех родичей и знакомых. Сначала перечислял имена живых. И снова убедился: не было у меня в тот миг врагов. Потом поминал покойных. Когда я произнес имя епископа Варсонофия, оно звонко и ярко полыхнуло, и я понял, что это он меня так славно утешил. В тот миг все «мои люди», все те, кого я поминал и любил, — будто обступили меня. Мне даже показалось, что мы идем в колонне крестного хода, плечом к плечу. А вместо парчовых хоругвей и деревянных икон сами святые окружили нас живьем и сопровождали, ослепляя сиянием своей небесной славы. За что, Господи!..

Остаток пути до дома я буквально плелся в полном изнеможении. Свет растаял, радость ушла — наступила вялая усталость. Дома я молчал. Говорить не было ни сил, ни желания. Мама немного обиделась. Света же только глянула на меня, сразу все поняла. Она позвала маму гулять, а я, оставшись один, рухнул на кровать и мгновенно заснул.

Всю ночь меня преследовал черный пес. С первых моих шагов по его району… О том, что он хозяин района, эти хилые двуногие даже не знали. Зато они платили ему дань. Раньше у него был хозяин. Он отобрал его из шести щенков за черную масть. Хозяин называл пса Рексом. В этом имени было что-то королевское. Но однажды хозяин пропал, а за Рексом пришел другой человек. Он пытался командовать и даже хотел надеть на него ошейник. Рекс предупредил чужака рычанием, но тот не послушался. Тогда Рекс полоснул его клыками по руке. По чуткому языку пса разлился солоноватый вкус человеческой крови. Он убежал и поселился на улице. С той минуты Рекс умер, и внутри его мощного тела с густой черной шерстью поселился Пес. В отличие от Рекса Пес не лаял. Обычно достаточно было его взгляда. Если кто не подчинялся, в ход шли острые клыки. Пес быстро завладел районом. Ему пришлось выдержать только два боя, из которых он вышел победителем. Отныне этот район его!

Лишь моя длинная тень от яркой луны протянулась в его сторону, как он занервничал. Сначала забегал кругами, обнюхивая землю. Потом вытянул морду вверх и долго принюхивался к воздуху. Вдруг какой-то слабый ветерок донес до его чуткого носа несколько частиц, слетевших с моей одежды. Пес почуял: это враг. Мощная сила подбросила его напряженное тело. Пес ринулся туда, откуда исходила опасность. Его звериный инстинкт не знал пощады. Он должен был найти врага и разорвать в клочья.

Я шагал по ночной улице. Перед моими глазами черные тени сменялись голубоватыми лунными пятнами. Я шел по улице, вдыхал влажные ночные запахи и по привычке творил Иисусову молитву. В голове проносились непрошеные мысли. Иногда они бесследно исчезали, но иногда появлялись мысли нехорошие и, чтобы их прогнать, требовалось немалое усилие. Самое главное — это сосредоточиться на словах молитвы. Когда слова с языка сходили в мозг, сила их вырастала. Но когда молитва из ума через дыхание спускалась в сердце, она превращалась в щит, невидимо ограждавший со всех сторон. Внутрь такой защиты ничего суетного проникнуть не могло. Если снова не приходило рассеяние.

Мощные лапы Пса несли его навстречу опасности. Ноздри ловили ненавистный запах врага. Глаза в поиске двуногого шарили по земле и кустам, домам и деревьям. Он превратился в боевую машину, не знающую пощады. Ничего, кроме смерти, не могло остановить этой стремительной атаки. От желания снова ощутить опьяняющий вкус крови его внутренности напряглись и прибавили сил.

Враг появился внезапно из-за угла. Пес глубоко вдохнул, сделал последний прыжок и взлетел над землей, обнажив лезвия клыков. Он уже долетал до горла двуного, оставались доли секунды. Вот сейчас его клык вонзится в эту мягкую пульсирующую жилку, и на его язык прольется обжигающая соленая сладость… Вдруг — удар по всему телу! Пес отлетел и рухнул в кусты.

…Моя молитва снова рассеялась. Я ловил ее слова, как рассыпающиеся бусины, собирал ее, нанизывал — бесполезно. Наконец, рассердился и гневно плюнул себе под ноги. В этот миг откуда-то слева обдало холодным смрадом. Меня парализовало страхом. В оцепенении я пытался выдавить из сведенного судорогой рта спасительное Имя. Я не сомневался, что только это может меня защитить. Но рот словно зажали мягкой подушкой. Мое напряжение достигло предела. Казалось, сейчас лопнут мои артерии, когда я выдавливал изо рта хотя бы слабый шепот Имени. Слева на меня неслось что-то страшное и черное с раскрытой пастью. Я видел злобные беспощадные глаза, видел сверкающие в лунном свете острые желтые клыки. Отчаянный страх пронизал меня арктическим холодом. Смерть летела на меня быстрее молнии. И в самый последний миг жизни, в полном изнеможении я выдохнул «Иисус…» — и черную смерть ураганом отбросило прочь!

Пес лежал скованный параличом, как мешок с мясом. Его зоркие глаза видели, как удаляется двуногий. Чуткие ноздри ловили тающий запах врага. Уши слышали, как человек негромко сказал: «Слава Тебе, Господи!» Пес жалобно, по-щенячьи, заскулил. Он перестал быть хозяином района. Теперь он обязан умереть.