Летит стальная эскадрилья

— Что-то скучновато. Не пройтись ли в тыл к немчуре?.. — хрипловатым голосом, который мы сразу узнавали, предложил Щепочкин.

— Стой на месте и за хвостом посматривай! — серьезно, но незло ответил Синюта своему ведомому, не называя позывного.

— Я на месте! — отозвался Симковский.

— Молодец! Вижу. Меньше разговоров, — предупредил я и подумал: «Кажется, будет работа… С юго-запада показались точки».

Вскоре в эфире прозвучал приказ:

— Борода, с юго-запада группа противника. Не допустите к переправам! — Это мне со станции наведения.

— Впереди справа вижу группу! — взволнованно передал Синюта.

— Спокойно, вижу. Набирайте выше… — скомандовал второй паре.

— Понял, иду выше, на солнце! — Это опять Синюта.

— Идем в атаку. Держись, не отрывайся, посматривай за хвостом! — приказал я, а сам уже искал решения, как и откуда атаковать.

Шесть «фоккеров» шли нам навстречу. Они были в выгодном положении — выше и со стороны солнца. Время полуденное. Смотрю за парой Синюты, а он уже забрался выше противника. Это хорошо. Итак, решено: моя пара идет в лобовую, Синюта атакует сверху.

Шесть «фоккеров» почти фронтом вырастали в размерах. «Ну а как у вас с нервами? Проверим…» — мелькнуло в голове. Фашисты не выдержали. Только вместо обычного виража потянули вдруг на вертикаль.

— Сима, держись! Максюта, смотри: «фоккеры» наверх пошли, сваливайся на ведущую пару! Я работаю по замыкающим. — Моя команда оказалась своевременной.

Последняя пара противника, потянувшись за своей ведущей, несколько запоздала — командирский самолет оказался в моем прицеле. Короткая очередь, и «фоккер» отвесно полетел к земле.

— Борода, горит, горит один!.. — восторженно закричал Симковский.

Он впервые в настоящем бою, впервые видел горящий и падающий самолет противника. «Я, кажется, в своем первом бою не различил, где свои, а где чужие… — подумалось вдруг. — Значит, будет Сима бойцом». А сам строго передал в эфир:

— Не зевай, за хвостом смотри!

И не зря предупредил: ведущая пара «фоккеров» заходила в хвост Симковскому, а значит, и мне. Но начеку Синюта: он свалился сверху и упредительной очередью ударил по ведущему. Немец, увидев впереди себя сноп огня, тут же переворотом ретировался. А его ведомый, уходя следом, попал в прицел Щепочкина, который не промахнулся.

Все пока шло хорошо. Синюта преследовал уходящий «фоккер», но к нему откуда-то снизу с большой дистанции потянулась трасса.

— Гриша, снизу бьют. Бросай «фоку»! Крути влево! — скомандовал Синюте, заметив, как упрямо ведет огонь по товарищу пара «фоккеров», спасающая своего ведущего.

Увлекшиеся атакой, фашисты меня не замечали. Поняв это, я быстро развернулся им в хвост, и ведомый «фоккер», прошитый второй моей очередью, взорвался в воздухе.

— Ведущий «фока» сбежал, — прохрипел Щепочкин, наблюдая за уходящим в дыму на запад уцелевшим «фоккером». — Жаль…

Собрав группу по радио, я попросил «33»: это значит бензина осталось мало — только долететь до аэродрома, работу пора заканчивать.

— Вам «33»! — разрешили покинуть поле боя. — Большое спасибо от главного. Мы все видели и подтверждаем падение трех, — тепло поблагодарили нас со станции наведения.

В это время главным на станции наведения, как мы потом узнали из присланной поздравительной телеграммы, был начальник штаба корпуса генерал Семенов. Нас поздравляли с победой в воздухе над землей врага.

Родные стены, вопреки поговорке, не помогали немцам. Мы били их на земле и в воздухе, загоняя все дальше — в самое логово.

А еще через день в том же районе и тем же составом группы мы провели бой с шестью «мессерами» и также выиграли его без потерь, сбив два самолета противника. По нескольку побед одержали в первой половине февраля летчики нашего полка Дмитрий Глинка, Петров, Бабак, Гучек, Сахаров, Антоньев, Труфанов, Пшеничников, Шкатов. Открыли свой личный счет и молодые пилоты Борис Лихонос, Григорий Патрушев, Алексей Салынин, Федор Тихомиров, Николай Белоконь.

Но победы эти были нелегкими. Как в воздухе, так и на земле противник ожесточенно сопротивлялся. Однако мы стали намного сильнее. Мне вспоминается, с каким подъемом и вдохновением трудились наши боевые помощники — инженеры, техники, мотористы, оружейники.

Старшина Иван Петров — механик моего самолета, Когда я приземлялся и сообщал ему о победе в воздушном бою, он гордился несказанно, радовался как ребенок:

— Мы с командиром сегодня еще одного «фоккера» завалили!.. — и принимался за самолет.

А вот как писала наша фронтовая газета о технике звена управления Константине Ратушном: «Были дни, когда по четыре раза вылетал летчик и столько же раз готовил ему самолет Ратушный. Как-то после четвертого вылета он обнаружил пулевую пробоину в отсеках бензобака. Собственно, повреждение незначительное и устранить его не трудно. Только для этого требуется время. А ночь уже наступает и поутру снова предстоит боевая работа.