Летнее предложение

О боже! Похоже, мы хотим совершенно разных вещей. Я фактически призналась ему в любви, но его реакция меня озадачивала. Неужели мои слова напугали его и он решил поскорее от меня избавиться? Этой мысли оказалось достаточно, чтобы мой внутренний инстинкт самосохранения тут же сработал, опережая и сердце, и разум. Я отстранилась.

– Ну и дура же я!.. – проговорила я холодно. – Я тут перед тобой распинаюсь, а ты… На самом деле ты не…

– Джорджия! – Макс потянулся ко мне, но я отступила еще на полшага и подняла вверх обе руки.

– Все в порядке, Макс. Нет, правда в порядке! Я все понимаю. – Я развернулась к духовке, схватила прихватку и вынула противень, на котором исходил паром цыпленок по-милански. В духовке он простоял от силы минут пять, и до полной готовности ему оставалось еще минут пятнадцать, но мне просто необходимо было заняться хоть чем-нибудь.

Макс поднялся и подошел ко мне сзади. Он опустил ладони мне на плечи, но я вывернулась и, отступив к холодильнику, принялась доставать оттуда все подряд: новую бутылку вина (хотя в той, которую мы открыли, оставалось еще больше половины), тарелку с натертым сыром, салатную заправку, пучок латука, масло и прочие совершенно не нужные мне продукты.

Макс наблюдал за мной от плиты, где я его оставила.

– Я не приготовила салат, – пробормотала я. – Потерпи немного, я быстро…

– Джорджия, милая, поговори со мной!

Милая. По какой-то неизвестной причине это нежное обращение ранило меня еще сильнее.

– Не надо меня так называть, Макс!

Макс в растерянности провел рукой по волосам. Как и всегда, они выглядели слегка растрепанными, отчего его лицо казалось по-детски беззащитным.

– Давай просто поговорим, ладно?

– О чем еще нам говорить? Я обо всем догадалась по выражению твоего лица, так что не стоит повторять это вслух.

– Ты все не так поняла, Джорджия. Позволь мне все-таки сказать…

– Хорошо. Говори.

Он стремительно шагнул вперед, схватил меня за бедра, и я вдруг оказалась в воздухе. Через мгновение я уже сидела на высоком табурете возле разделочного стола. Макс заключил мое лицо в ладони, и я почувствовала, что сейчас заплачу.

– Я просто не ожидал, что ты будешь действовать так… решительно, – проговорил он. – Ты мне тоже нравишься. Очень. Мне кажется, у тебя нет недостатков. Единственным, что мешало мне считать тебя своим идеалом, был этот лондонский придурок, с которым ты обручилась. Но теперь… – Макс покачал головой. – Теперь ты достигла совершенства – во всяком случае, в моих глазах. Ты умна, красива, сексуальна, к тому же ты отлично знаешь, кто ты такая и чего хочешь, и обладаешь силой и решимостью этого добиваться. Возможно, именно это и кажется мне самым сексуальным – твое абсолютное бесстрашие. Особенно сегодня… Да, без одежды ты чертовски соблазнительна, но тебе вовсе не обязательно раздеваться, чтобы быть сексуальной…

Я посмотрела на него. То, что он говорил, звучало, конечно, очень неплохо, но я понимала, что это не все. Продолжение будет совсем не таким вдохновляющим.

И я не ошиблась. Макс сглотнул и опустил голову.

– …Но мы договорились, что проведем вместе только это лето.

– А я должна была выйти замуж еще весной. Но… измениться может многое. И то, что было правильным несколько месяцев назад, сегодня может оказаться неправильным. К сожалению, я только теперь начинаю понимать, как опасно зацикливаться на принятом однажды решении. Каким бы правильным оно когда-то ни казалось.

– Мне очень жаль, если я заставил тебя поверить в… во что-то большее, чем то, о чем мы договаривались.

– Не понимаю. – Я покачала головой. – Почему оно невозможно – это большее? Почему его не может быть? Если все, что ты только что говорил, правда и если твои чувства действительно так сильны, почему мы непременно должны ограничивать себя этими короткими летними месяцами? Почему бы нам не попытаться изменить наши планы?

– Я просто не могу, Джорджия, – глухо ответил Макс, по-прежнему избегая смотреть мне в глаза.

– Погляди на меня, Макс. Пожалуйста.

Он поднял голову, и наши взгляды встретились. Я и сама не знала, что ожидала увидеть в его глазах. Быть может, что-то такое, чего я не сумела заметить раньше, но что окончательно убедило бы меня в том, что Макс не хочет или не может ответить на мое чувство. Но в его взгляде не было ни холодности, ни отчуждения, ни равнодушия. В нем я прочла бесконечную любовь, но не только… В его глазах были и печаль, и боль, и гнев, и я почувствовала себя окончательно сбитой с толка.

– Может быть, ты сердишься на меня за то, что я попросила тебя уйти, когда Габриэль неожиданно появился в моей квартире?

– Нет.

– Между нами ничего не было. На следующий день мы встретились в ресторане и поговорили. Вот и все.

– Я не сержусь на тебя. И я знаю, что ничего не было.

– Но как ты можешь это знать?

Чуть не впервые за все время Макс сам поднял на меня взгляд.

– Я знаю, потому что ты… не могла.