Летнее предложение

– Ты права, черт возьми! Это на меня вдохновение нашло… – Мэгги улыбнулась. – Ну и какой у тебя план? Я уверена – ты уже все обдумала, потому что ты еще ни разу не приняла решения без того, чтобы не составить подробный план на двадцати страницах – пусть даже только мысленно.

Я немного помолчала.

– Прежде всего мне нужно поговорить с Габриэлем и объяснить ему, что мы видим ситуацию по-разному и что я больше не хочу ни открытых, ни закрытых отношений. С ним.

– А как насчет Макса?

– Я очень надеюсь, что мы с ним на одной волне. Конечно, многое придется обдумать, организовать, рассчитать… Наверняка он сможет быть со мной, когда чемпионат закончится и хоккеисты уйдут на летние каникулы. Ну а в сезон мы будем навещать друг друга по очереди.

– Не хотелось бы спускать тебя с небес на землю, подруга, но мое положение второго пилота обязывает меня предусмотреть любые мелочи… Что, если ты расстанешься с Габриэлем, а Макс скажет, что не готов поддерживать отношения на расстоянии?

Я покачала головой.

– Тогда с превращусь в старую деву – трудоголика.

Мэгги насмешливо фыркнула.

– Тоже вариант, между прочим.

Я потянулась к ручке дверцы.

– Ладно, пойду. Спасибо, что возила меня сегодня. Мне нужно было освободить голову для разных мыслей, а когда я за рулем…

– Да знаю, знаю! – отмахнулась Мэгги. – У меня все как раз наоборот: самые ценные идеи приходят мне в голову, когда я веду машину. Вот и сегодня я даже не заметила, как мы переехали через мост, – все думала, как тебе помочь.

– Завтра я немного задержусь – хочу позвонить Габриэлю из дома. Боюсь, разговор будет непростым.

– Можешь не спешить, я справлюсь и без тебя. Только чур – как только приедешь на работу, сразу зайди ко мне. Мне ужасно любопытно, как все пройдет…

* * *

– …Ну а если мы попробуем сохранить наши отношения такими, какими они были до… до недавнего времени? Не будем спешить, Джорджия. Давай оставим все как есть до тех пор, пока я не вернусь в Нью-Йорк, а там посмотрим… Если хочешь, я не буду ни с кем встречаться. Раз это тебе неприятно, я готов… – Габриэль немного помолчал. – Я прошу тебя, Джорджия! Дай мне шанс. Я знаю, что совершил ошибку, но клянусь: я сделаю все, чтобы заслужить твое прощение.

Его голос задрожал от сдерживаемых эмоций, и я почувствовала, как у меня внутри все переворачивается. К счастью, я знала, что ни в коем случае не должна поддаваться жалости. И не только ради себя, но и ради него. Ради нас обоих. Конечно, было бы проще всего сказать ему: «О’кей, я согласна сохранить открытые отношения», – и иметь Габриэля в качестве запасного аэродрома на случай, если с Максом ничего не выйдет, но я не могла так поступить. Я должна была отдать отношениям с Максом все силы, отдать всю себя. Любой другой вариант казался мне неправильным.

– Мне очень жаль, Габриэль, действительно жаль, но для нас обоих будет только лучше, если мы сейчас просто расстанемся.

– Ты… ты больше меня не любишь? – Его голос прозвучал хрипло.

– Частица моего сердца всегда будет с тобой, потому что когда-то я сама отдала его тебе. Но любовь может остыть…

– Господи, как же я напортачил! Если бы я не уехал…

– Я не думаю, что твой отъезд сыграл такую уж важную роль. Любовь не знает сослагательного наклонения, потому что любое чувство, которое опирается на «если бы, как правило, недолговечно. Любовь не боится «несмотря на» и «вопреки», но как только появляется «если бы, она заканчивается…

– Этот хоккеист… это он заставил тебя принять такое решение?

– Макс о нем даже не знает.

Габриэль снова замолчал. Прошла, наверное, целая минута, прежде чем я снова услышала его голос.

– Просто не знаю, что еще сказать… Но прощаться не хочу, потому что мне кажется, у меня больше не будет возможности с тобой поговорить.

Он был прав. Я и Габриэль расставались, и скорее всего – навсегда. В таких случаях люди обычно обещают, что будут поддерживать контакт, но на практике это случается крайне редко.

– Мне очень жаль, Габриэль. Правда жаль.

– Обещай мне одну вещь…

– Какую?

– Если… если к тому времени, когда я вернусь, ты по какой-то причине снова будешь одна, позволь мне пригласить тебя на обед. Пусть даже в качестве друга.

Я не сдержала вздоха.

– Хорошо.

– Я люблю тебя, Джорджия.

– Прощай, Габриэль.

* * *

Максу я позвонила только после обеда.

После разговора с Габриэлем на душе было тяжело, и мне требовалось время, чтобы стряхнуть мрачное настроение. Но шли часы, и грусть сменилась страхом. Ничего удивительного, ведь я только что порвала с человеком, который был мне небезразличен – порвала ради мужчины, об истинных чувствах которого я могла только догадываться. Любил ли Макс меня так же сильно, как я его? Я ничего не знала наверняка!

В довершение всего к моей неуверенности прибавилось возбуждение, вызванное неизбежными мыслями о тех отношениях, которые могут сложиться у нас с Максом, если все пойдет так, как я думала, однако это возбуждение было сродни тем чувствам, которые испытывает цирковой акробат, ступивший на натянутый под куполом канат без страховки.

И все-таки, когда я наконец взяла телефон, я испытывала небывалый подъем.