Летнее солнцестояние (ЛП)

— Одну минуту, ваше величество, — сказал Гамилькар Барка. — Ваш собственный Аристотель считал Землю сферой из-за круглой тени на Луне, во время лунного затмения.

Птолемей пожал плечами. — Диск Гомера, направленный фронтально, отбрасывал бы круглую тень.

— Милорды, — резко сказал раввин Бен Шем, — я не пытаюсь определить или разобраться с нечестием. Конечно, греческая история предоставляет достаточно прецедентов. Я много читал в вашей библиотеке, Эратосфен, и могу привести ваши собственные законы и применимые случаи. Ваш Анаксагор предложил гелиоцентрическую систему и написал, что Солнце — это большой пылающий шар, даже больше Пелопоннеса. Он был приговорен к тюремному заключению за свое нечестие. Перикл едва смог спасти ему жизнь. Аристарх также предложил гелиоцентрический космос и был обвинен в нечестии. Алкивиад был отозван из Сиракузской кампании, чтобы предстать перед Гермесом с обвинениями в нечестии, после чего Афины проиграли войну. Сократ был казнен за нечестие. Протагор исповедовал агностицизм и бежал из Афин, когда за его голову была назначена оплата.

Птолемей потер подбородок. — Я, например, верю Гомеру, который объявил Землю плоской, с центром в виде пупка в Дельфах. Сфера кажется совершенно невозможной. Люди на противоположной стороне сферы ходили бы головой вниз. Деревья стали бы расти вниз. Дождь стал бы падать вверх. Этого не может быть. Он устремил мрачный взгляд на Эратосфена. — Боги дали нам плоский мир, мой юный друг. Приведите в порядок свои цифры, чтобы соответствовать фактам, а не наоборот. И, изложив свои взгляды и таким образом высушив горло, он и Пауни покинули группу в поисках винного стола.

— Ну, тогда, человек из библиотеки, — сказал Бен Шем с легким оттенком торжества, — вы, конечно, отречетесь?

Эратосфен обнаружил, что его тело повернулось не к раввину, а к Гор-энт-йотфу. Именно жрецу Бога-ястреба он дал свой ответ: — Нет! Я не отрекаюсь. Я не отступаю. Все так, как я сказал. Жрец-ястреб уставился на него без малейшего выражения.

— О! — воскликнул Бен Шем. — Вы утверждаете, что Земля — это шар?

— Да.

— И она вращается вокруг Солнца?

— Разве я это сказал? Если я этого не сделал, я имел это в виду.

— Эй! — взвизгнул раввин. — Ересь, ересь усугубляется! Он дернул себя за бороду, и несколько волосков вырвались из бороды.

— Простите, — извиняющимся тоном произнес грек. — Я не знал, что вы так это воспримите.

Священник отшатнулся, бормоча.

Хор выстрелил мысль в голову геометра: — Наука — очень неприятный предмет в этом месте.

— Да.

Вмешался Гамилькар Барка. — Могу ли я задать вопрос о вашем измерении величиной 5000 стадий до Сиены?

— Конечно.

— А оно включает в себя долю ваших местных священников? Скажем, одну шестую часть?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, предположим, что истинное измерение на самом деле составляет 4285 стадий. Прибавляют ли жрецы одну шестую, или 715, к своей доле зерновых культур?

— Да. Это был Гор-энт-йотф, кто ответил. Все оглянулись на него. — Со времен Менеса, — продолжил жрец, — первого фараона, объединившего верхний и нижний Египет, храмы забирали одну шестую часть урожая. Мы делаем это безболезненно, сообщая фермеру, что его участок на одну шестую больше, чем есть на самом деле.

Эратосфен смутился. — Я попал в грубую ошибку. Тогда окружность равна величине 4285, умноженной на 50, а не 5000 умноженной на 50. Точнее, окружность составляет, — он на мгновение задумался, — 214250 стадий, или около 26000 римских миль.

— Разница в одну шестую несущественна, — сказал Гор-энт-йотф. — Суть дела в том, что вы покушаетесь на ересь самого тяжкого порядка. Он подал знак Не-тий. Она мельком взглянула на Эратосфена и последовала за жрецом-ястребом прочь от группы.

— Следи за ним, — предупредил Хор. — Я вижу его мысли. Он осудил тебя и намеревается тебя убить.

Геодезист пожал плечами. — Это должно было случиться.

— Разве тебе не следует сейчас уйти?

— Зачем откладывать противостояние? С таким же успехом он может сделать это и здесь. Независимо от того, что случится со мной, Не-тий сможет отвезти тебя обратно на твой корабль.

— Я об этом не думал. Когда придет время, я справлюсь сам.

— Ты их видишь? — спросил Эратосфен. — Ты выше ростом.

*      *      *

13. Что-то в вине

— Я вижу их обоих очень хорошо. Он и женщина подходят к винному столу. Он что-то шепчет ей. Она должна что-то подсыпать тебе в вино.

— Яд.

— Да. Ты должен умереть от яда. Ум женщины находится в большом смятении. Она хочет отказаться. Но священник угрожает ей. Ах, она оглядывается назад, но она не может видеть тебя. Какое странное выражение на ее лице, Эратосфен. Как это можно интерпретировать?

— Ужас, возможно. На самом деле она не хочет меня убивать. Она сильно сопротивляется, но я думаю, что, скорее всего, она сделает попытку. С детства именно этому ее учил храм.

— Они еще немного поспорили. Он настаивает. Он говорит ей, что если она откажется, слуги завяжут ей рот и конечности, и отвезут ее в повозке к бассейну храма, где она станет пищей крокодилов. А ты умрешь в любом случае.

— Приятный малый.