Летнее солнцестояние (ЛП)

«Ах, Гор-энт-йотф, великий Мститель, ты полубог, я хорошо тебя знаю. Твоя мать была оплодотворена Гором, богом-ястребом, божественным носителем солнечного диска. Стая золотых ястребов кружила над твоим домом при твоем рождении, звала и свистела тебе. Так было сказано. Будучи мальчиком-учеником в храме в Фивах, ты видел, как светящийся Бог спустился с Солнца, и он заговорил с тобой. — Отомсти за меня, — сказал Бог. — Найди гробницу Тутанхамона, который женился на третьей дочери еретика фараона Эхнатона, который отверг меня. Разрушьте эту гробницу и все, что находится внутри неё».

Так было сказано.

Она снова вздрогнула.

*      *      *

3. Раввин Бен Шем

Эратосфен уже целый час бродил по улицам, смутно представляя себе виды, звуки и запахи Александрии в полдень.

Брухей, монарший квартал величественного города, был полностью греческим, таким же греческим, как Афины, или Коринф, или даже далекая Кирена, где он родился. И вполне греческим, как и предсказал великий Александр, когда он ходил обнаженным по этому берегу напротив острова Фарос, восемьдесят лет назад, и сказал: — Постройте стены здесь, храмы там, театр вон там, гимнастический зал, бани... Мол, Гептастадия, был построен от города до острова, разделяя море на две большие гавани. Птолемей Филадельф держал свои военные корабли в Восточной гавани. Коммерческое судоходство использовало западную гавань.

Александрия, величайший город в мире, драгоценный камень Нила, жемчужина Средиземноморья, действительно была греческой. Но даже больше, чем греческой. Здесь жили все расы. Египтяне, конечно. И евреи, нубийцы, сирийцы, персы, римляне, карфагеняне. (Последние две расы были вполне вежливы друг с другом здесь, в городе, хотя в нескольких тысячах стадий к западу, их соотечественники радостно резали друг друга на Сицилии и в соседних морях.)

Он шел теперь через северо-восточный сектор, по улице евреев. У евреев был особенно изящный квартал, политеумат, выделенный для них самим Александром в благодарность за помощь в его персидских походах.

— Приветствую.

Он поднял голову. Кто-то окликнул его? Да, там был раввин, Элиша Бен Шем, спускающийся по ступеням синагоги. — Приветствую вас, благородный Эратосфен!

Геометр-библиотекарь любезно поклонился. — Мир дому Шема! Как идет перевод?

— О, очень хорошо, и это так. Священник погладил свою ниспадающую серебристую бороду и усмехнулся. — Почему я смеюсь, я не знаю. Это действительно не смешно.

Эратосфен посмотрел с сомнением. — Ну, тогда...?

Бен Шем усмехнулся. — Надо быть евреем, чтобы понять это, мой друг. Мы с вами разговариваем по-гречески, на языке эллинов. Я также свободно говорю на классическом иврите, на котором были написаны наши священные писания. Я также могу говорить на арамейском языке и других местных диалектах Иудеи. Но знаете ли вы, что здесь, в Александрии, сорок тысяч евреев говорят, читают и пишут по-гречески и только по-гречески? Они не могут прочесть ни слова из книг Моисея, а псалмы Давида для них — загадка.

— Я так и знал, — сказал человек, склонный к измерениям. — Вот, почему Птолемей привез сюда семьдесят ученых из Иерусалима, чтобы перевести еврейские тексты на греческий язык. Семьдесят. Септуагинта. На самом деле, семьдесят два, не так ли?

Бен Шем вздохнул. — Ах, Эратосфен, мой дорогой мальчик. Такие ученые. Так серьезно. Но подумайте об этом! Евреи переводят еврейский язык на язык греческий для евреев. Где то тонкое чувство иронии, любовь к парадоксам, которые отличали ваших предков от крестьянских умов? Будь ваша воля, Ахилл догнал бы зайца Зенона на одном ударе пульса.

— Раввин…

— О, не обращайте внимания. Он слегка повернул голову. — Вы все еще пытаетесь определить размер и форму Земли?

— Да, все еще занимаюсь этим.

— Вы близки к решению?

— Минутку, рабби. Вы же знаете, что я должен сначала доложить обо всех находках Его Величеству.

— Да, конечно. Он прочистил горло. — Вы будете во дворце сегодня вечером? Чтобы отпраздновать приход разлива Нила? Они остановились перед резиденцией священника.

— Я буду там, — сказал Эратосфен.

*      *      *

4. Каменотес

Он пересек большой перекресток у великолепного мавзолея. Здесь был похоронен Александр в чудесном стеклянно-золотом гробу. А в соседней гробнице — Птолемей Первый. Дальше, на запад, лежал Ракотис, первоначально пристанище рыбаков и пиратов. Однако теперь, спустя восемьдесят лет после того, как завоеватель покинул нерожденный город, он был полон захудалых лавок и жилищ ремесленников, поэтов (в основном голодающих) и астрологов, разнузданных театров, бань (некоторые из них были чистыми), трущоб и некоторых удобств для моряков.