Летнее Солнцестояние

Перед тем как уйти, он очень посерьезнел и сказал Брекену следующее:

— Оставайся здесь и тихо живи в моей норе. Казалось бы, Середина Лета должна быть самым счастливым временем, но я чувствую какую-то опасность. Будь осторожен.

Брекен страшно опечалился — перспектива вновь остаться в полнейшем одиночестве лишний раз напомнила ему о радости дней, проведенных в обществе Халвера. Заметив, в какое уныние пришел юноша, старый крот нежно коснулся его плеча своей лапкой:

— Да, опасность существует, но ты достаточно силен для того, чтобы справиться с ней, слышишь? Такого зла, которое смогло бы овладеть тобой, не существует. Когда я вернусь назад, мы займемся массой самых разных вещей и, помимо прочего, продолжим твое обучение. — Немного помолчав, старый крот добавил: — Я собираюсь отвести тебя в Древнюю Систему. В эту пору так и тянет полежать на июньском солнышке, но смотри, не теряй бдительности. В системе стало небезопасно.

Халвер повернулся к Брекену спиной, побежал вниз по склону и наконец исчез в одном из туннелей, что вел к далекому Бэрроу-Вэйлу. Ему не хотелось покидать Брекена, за эти последние дни он по-настоящему подружился с юным кротом.

Брекен проводил Халвера взглядом. На сердце у него было тяжело, как никогда. Он вернулся в туннели старого крота и, забравшись в свою нору, свернулся клубком, чувствуя себя глубоко несчастным. Им овладел слепой безотчетный страх — Брекен дрожал, словно осиновый лист, несмотря на тепло, разлитое в июньском воздухе. Так одиноко ему не было никогда. В непроницаемой темени норы он пытался найти слова, что смогли бы утешить его, разогнать морок привязчивых страхов, но нужные слова, увы, ускользали от него, расплывались, теряли определенность. Кромешный ужас объял его душу черной тучей, готовой разрешиться громами и молниями. Брекен горько заплакал, то и дело повторяя слова Халвера:

— И да не погрузится в бездны темные тело мое,

И да не омрачится душа моя кроткая...

Он даже не понимал, что эти слова стали его первой молитвой, обращенной к Камню. Страх незаметно отступил — Брекен вновь мог думать не о себе, а о Халвере. Он изменил «мое» на «его» и повторил молитву еще раз в надежде, что слова ее достигнут далекой норы в Бэрроу-Вэйле, где проходили собрания старейшин, и помогут старому Халверу, его единственному другу.

Прежде чем встретиться с другими старейшинами, Халвер столкнулся еще с одним кротом, вернее, кротихой и даже имел с ней беседу. Эта встреча сильно тронула старого крота и навела его на мысль, что Брекен даже еще более замечательный и удивительный крот, чем он полагал ранее.

Халвер познакомился с Ребеккой, и именно от него Ребекка впервые узнала о Брекене (их первая — ставшая теперь легендарной — встреча возле Камня произошла только в следующем сентябре). Она знала, что собрание старейшин должно произойти в июне. Природное любопытство вновь взяло верх над страхом перед Мандрейком, и она решила укрыться в Бэрроу-Вэйле, чтобы самолично увидеть, как старейшины собираются на свою встречу.

Так же поступили и некоторые другие кроты. Этим-то и были хороши коммунальные туннели Бэрроу-Вэйла. Едва Ребекка завидела старого крота, спускавшегося по одному из туннелей, она тут же поняла по его седой, повылезшей местами шерстке и морщинистой мордочке, что видит самого старого крота системы. Она радостно подбежала к нему и с дружелюбием, не свойственным кротам, спросила:

— Вы, наверное, Халвер, правда?

Старый крот остановился и поднял на нее глаза. Каким он был хорошим! Каким мудрым и добрым!

— Спору нет — я действительно Халвер, — ответил он благодушно. — Таких старых кротов, как я, в системе больше нет, это знают все. Ну а ты кто, милая?

Она на миг испугалась, ибо слишком хорошо помнила о том, как шарахались от нее кроты, которым становилось известно ее имя, но тут же поняла, что Халвера ничем не смутишь, и тихо, но внятно ответила:

— Ребекка.

— Дочь Сары! — изумился он. — Дочь Сары и Мандрейка... Должен заметить, подобных красавиц я встречал не много. Ты, пожалуй, уже совсем взрослая, но для меня ты все равно ребенок... Впрочем, когда-нибудь постареешь и ты... — Он грустно усмехнулся.

— Вы не расскажете мне о... стародавних временах? — спросила Ребекка, буквально сгорая от нетерпения. — Говорят, кроме вас, о них теперь никто и не помнит...

Ее голос внезапно упал — она чувствовала непреодолимое влечение к Халверу, ей хотелось подойти к нему поближе, коснуться его...

— На это не хватит и жизни, — ответил Халвер. — Помимо прочего, у меня нет времени — я спешу на собрание старейшин.

— Ах, как жаль, — печально вздохнула Ребекка.

Ее интересовало очень и очень многое, и она чувствовала, что Халвер способен ответить едва ли не на все ее вопросы, в том числе и на те, которых она даже не могла сформулировать. Она приблизилась к старейшине и грустно припала к земле.