Летние истории

Интересно, доведется ли и мне родить ребенка? Случится ли такое в моей жизни? Смогу ли я это сделать, если у меня нет ни любимого мужчины, ни желания вступать в отношения, а заниматься сексом не могу и не хочу? Я думала об этом все чаще. Есть ведь банк спермы? Интереса ради я поискала информацию о таких банках в интернете, но оказалось, это не для меня: сперма из банков предоставляется только супружеским парам, и то по ситуации. Незамужним женщинам отказывают сразу. А что, если поехать за границу, в страну, где это возможно? Но я даже английского не знаю. Переведя компьютер в спящий режим, я отошла от стола, обняла кресло-мешок и закрыла глаза.

Чего на самом деле хотят люди, когда говорят, что хотят ребенка? Многие женщины уверяют, что хотят родить его от любимого мужчины, но есть, наверное, разница — хотеть его ребенка или своего? И вообще, неужели всем людям, у которых есть дети, с самого начала известно что-то, чего не знаю я? Может быть, у них есть качества, которых нет у меня… Я вздохнула и еще глубже зарылась лицом в кресло-мешок. Вдали стрекотали цикады. Я начала считать их трели, когда рядом завибрировал телефон. Помедлив немного, я взглянула на экран. Это было сообщение в Line от Мидорико:

«Приветик! Смотрю картины Моне. Такая красотища! И они реально огромные!»

К сообщению она приложила несколько фотографий. Наверное, это Макико после нашего телефонного разговора попросила дочь написать мне.

На первом фото я увидела пышную клумбу. Мелкие цветочки нежных оттенков среди густой зелени. Я не смогла опознать ни единого, зато вспомнила, как мы с мамой, Макико и бабушкой Коми — мне было тогда десять лет — покупали себе платья. Самого простого кроя, фактически мешки из тоненького хлопка с круглой горловиной и дырками для рук. На стеллаже магазина лежала целая стопка таких платьев с одинаковым принтом в мелкий цветочек, но разной расцветки. Помню, мы долго спорили перед этим стеллажом, можем мы позволить себе такие платья или нет. В конце концов продавщице надоело, и она сказала, что хотя платья стоят три тысячи пятьсот иен за три штуки, но, если мы возьмем сразу четыре, она отдаст нам их за три тысячи. После долгих сомнений мы все-таки решились на покупку, в полной эйфории вернулись домой и сразу бросились примерять обновки. Нарядившись и посмотрев друг на друга, мы расхохотались. Не знаю почему — то ли от комичности ситуации, то ли от смущения. Однако платья эти стали нашими любимыми. Мы из них не вылезали.

Когда мама и бабушка Коми умерли, нам было нечего положить им в гроб, кроме этих платьев, которые они носили летом чуть ли не каждый день. Но мы с Макико так и не смогли заставить себя это сделать. А однажды, спустя годы, я надела свое платье на свидание с Нарусэ, и он сказал, что оно мне очень идет. Я переживала, что он меня засмеет за это дешевое платье, поэтому страшно обрадовалась его похвале. Эти цветочки на фото, присланном Мидорико, удивительно напоминали узор на тех наших платьях.

На следующей фотографии была сама Мидорико. Она высовывалась из большой красно-черной тыквы работы Яёи Кусамы. На третьем снимке Мидорико стояла на фоне моря, придерживая развевающиеся от ветра волосы. Небо над ней было словно голубой холст, туго натянутый на раму, — вот-вот разорвется. Я так давно не видела свою племянницу. На лице у нее сияла счастливая улыбка.

«Молодец, что поехала! Маки мне уже рассказала. Надеюсь, ты там хорошо проводишь время. Кстати, клумба похожа на картины Моне. Прямо в его стиле!»

«Точно, Моне-клумба! Видимо, они так нарочно сделали. Чтобы везде был один сплошной Моне».

«Я там никогда не была. Расскажешь потом, как там все?»

«ОК. Тут столько всего! Вряд ли успею за один раз. Послезавтра уже в Осаку. Напишу еще!»

Напоследок Мидорико отправила мне их совместное фото с Харуямой. Они стояли на фоне какого-то белого арт-объекта и широко улыбались в камеру. Харуяма — в очках, руки на лямках рюкзака, глаза чуть прищурены. Похоже, и правда славный парень. Мидорико — в шортах и майке, на голове — ярко-красная широкополая шляпа.