Летние истории

Обычно она угадывала момент, когда я как раз собиралась передохнуть. Как-то вечером на заднем плане послышался детский голос. Юса сказала, что это ее четырехлетняя дочка Кура. Редкое имя, удивилась я, и Юса объяснила, что назвала дочь в честь своей бабушки. Юса, как и я, росла без отца, а мать, которая работала страховым агентом, дома бывала редко. Бабушка жила с ними вместе и, по сути, заменяла ей обоих родителей. Когда Юсе исполнилось двадцать, ее мать снова вышла замуж и переехала к мужу — поэтому еще десять лет, до самой бабушкиной смерти, Юса жила с бабушкой. Я рассказала ей, что тоже долго жила с бабушкой, и оказалось, что наши бабушки родились в одном и том же году — в 1924-м. Узнав, что мою бабушку звали Коми, Юса радостно засмеялась: «Класс! Прямо чувствуется стиль эпохи!»

В последнее воскресенье ноября Сэнгава пригласила нас с Юсой на ужин к себе домой. Жила она в шикарном доме, к которому вели нарядные ворота, а перед каждой квартирой были еще одни, попроще. Пол огромной, площадью не меньше тридцати квадратных метров гостиной покрывал роскошный ковер.

Спальня с гардеробной, стиль, запах, мебель — все тут разительно отличалось от моей квартиры. В голове сама собой всплыла цветистая реклама элитной недвижимости. Сэнгава разлила по тарелкам борщ, который она, по ее словам, недавно научилась готовить, нарезала хлеб из какой-то знаменитой пекарни и разложила на блюдца по брусочку масла из упаковки с иностранной этикеткой. На столе одно за другим появлялись блюда, которые я не только не ела в обычной жизни, но и вообще никогда не пробовала: непонятно из чего сделанный террин, нечто вроде кислых сливок, салат из бобов разного цвета и формы. Мы ели и болтали. Юса с явным наслаждением пила вино: Куру она оставила под присмотром матери, приехавшей к ним с ночевкой, так что сегодня могла позволить себе расслабиться.

Потягивая пиво, я думала о разном. Например, неужели Рёко Сэнгава живет в этой огромной квартире одна? Сколько в месяц приходится платить за такое жилье и сколько зарабатывают издатели? Возможно ли, что у нее есть любовник — или был раньше? В наших разговорах эта тема никогда не всплывала. А Юса? Почему она воспитывает свою дочь одна, кто отец девочки и что он за человек; как у Юсы проходила беременность и роды? Рёко Сэнгаве скоро пятьдесят. Как она относится к тому, что у нее нет и уже не будет детей? Задумывалась ли она о том, чтобы родить, или у нее никогда не появлялось таких мыслей? Надеясь, что разговор зайдет на какую-нибудь из этих тем, я лишь поддакивала, слушая Сэнгаву и Юсу. Но они обсуждали только работу: неутешительную ситуацию в издательском бизнесе, недавно прочитанные книги и все такое. О личном так никто и не заговорил. Сэнгава то и дело кашляла, и я спросила, не простыла ли она. Выяснилось, что у нее астма, в сравнительно легкой форме. В детстве это сильно осложняло ей жизнь, но с возрастом приступы стали случаться реже, в основном на фоне стресса на работе. Беседа плавно перетекла на детокс на соках, альтернативную медицину и так далее. Юса вспомнила про калькулятор продолжительности жизни, который она недавно скачала, и мы по очереди прошли тест на ее смартфоне. Мы с Юсой получили одинаковый результат — девяносто шесть лет, а вот Сэнгаве приложение выдало всего шестьдесят, над чем мы все долго хохотали.

— Это из-за вас, писателей, у редакторов жизнь укорачивается! — лукаво погрозила нам Сэнгава и отпила вина.

Иногда мне звонила Макико.