Летние истории

— Но они так радостно все это обсуждали…

— Конечно, это же их любимое занятие. К тому же они домохозяйки, у них куча времени. Работаю там только я. Причем не строю карьеру, просто подрабатываю! А они надо мной посмеиваются: типа, какая ты молодец, родила ребенка и все равно работаешь, сильная женщина! — Риэ покрутила палочками в воздухе.

— Слушай, а почему вы переезжаете? — решилась спросить я. — Ты вроде писала куда… В Эхимэ?

— В Вакаяму, — приподняла брови Риэ, глядя на меня. — Впрочем, что Вакаяма, что Эхимэ… Но так уж сложилось, что жить я буду в Вакаяме. Но мне в принципе все равно.

— А почему все-таки?

— Там живут родители мужа, — сказала Риэ. — У него клиническая депрессия. Работать он больше не может. Так что придется нам переезжать в его родные места.

— А что у него за работа?

— Да обычная, в офисе. Несколько лет назад появились первые симптомы, и с тех пор все хуже и хуже. Теперь не может ни на поездах ездить, ни даже спать нормально. Вот мы и переехали поближе к его работе, на Мидзонокути, чтобы он мог ездить в офис на велосипеде или ходить пешком. Но он и этого не смог. Типичная картина депрессии. — Риэ отодвинула пустую пиалу на край столика. — Ты первая, кому я об этом рассказываю. Ну, кроме своих.

— И вы будете жить вместе с его родителями?

— Придется. Они занимаются строительным бизнесом, и он единственный наследник. У нас с самого начала все было непросто. Его мама — это что-то с чем-то. Вечно вмешивается в наши дела, названивает через день, шлет посылки с замороженным одэном[16]. Конечно, она не могла принять, что у ее сыночка депрессия. То кричала, то плакала… Не верила, что ее мальчик может быть таким слабым, втемяшила себе в голову, что это я его довела. В итоге они решили пристроить его на какую-то бумажную работу у себя в компании.

— А ты сама из Токио?

— Я из Тибы. Но, когда мы со старшей сестрой разъехались, наши родители вернулись на родину отца, в Натори. Надо было ухаживать за его родителями. Это рядом с Сэндаем. Отец умер довольно давно, а мама жива… только вот дом не выдержал землетрясения, развалился. Как у многих там. Моя сестра со своей семьей живет в Сайтаме, и они забрали маму к себе. Им всем, конечно, непросто. Сестра постоянно жалуется, мама пишет мрачные письма… Для мужа сестры она хотя и теща, но, по сути, чужой человек. Какая-то странная старуха, которая непонятно о чем думает и в семейный бюджет может вложить разве что свою крошечную пенсию. А у них, между прочим, дети есть. Соответственно, он хочет, чтобы и я помогала их семье. Но откуда я возьму деньги? Мама почти не разговаривает, а если говорит, то что-нибудь вроде: «Лучше бы я умерла тогда во время землетрясения». Сестра мечется между двух огней — говорит, скоро с ума сойдет. Так и живем…

Взглянув на опустевшую кружку Риэ, я спросила, что она закажет дальше. Риэ остановилась на саке, а я попросила еще одну среднюю кружку пива.

— О таких вещах редко с кем-то говорят, правда ведь? О своих мыслях, о семье, о деньгах… Так что сегодня у нас особенный вечер, — смущенно проговорила Риэ. — Я обычно вот так душу изливаю только в интернете.

— В интернете? Ты имеешь в виду, в соцсетях?

— Ага. Там и о воспитании ребенка можно поговорить, и на мужа пожаловаться, и все что хочешь. У нас там, в Твиттере, даже небольшое сообщество образовалось. Все подписаны друг на друга. Люди не только выплескивают эмоции, а еще и оказывают друг другу поддержку.

— И ты тоже там постишь?

— Да, постоянно! — подтвердила Риэ, наливая себе в чашечку саке, которое принес официант. — Только, конечно, не под настоящим именем. Вообще там куча настырных мужиков, и комментарии бывают тупее некуда, просто ад. Но иногда видишь, что твой пост ретвитнули сотни человек, и это очень поднимает настроение. Чувствуешь какую-то отдачу от того, что делаешь. Сейчас у меня чуть больше тысячи подписчиков… Хотя тебя таким наверняка не удивить, ты же вообще книги пишешь.

— Да ладно, — ответила я. — Всего одну книгу издала пару лет назад, а сейчас что-то вообще не пишется. Совсем не идет.

Тут нам принесли сашими, и мы принялись переливать соевый соус в мисочки. Порции оказались такие огромные, а кусочки светлого и темного рыбного филе были разложены настолько красиво, что мы ахнули. У Риэ закончилось саке, и она заказала еще. Получив новую бутылочку, она налила себе полную чашку и опорожнила в два глотка.

— Ты сказала, твои уехали к родителям мужа? То есть твоя дочка сейчас в Вакаяме?

— Да, — немного помолчав, сказала Риэ. — От мужа сейчас все равно никакого проку. Я решила, что одна быстрее справлюсь с расторжением аренды на квартиру, сбором вещей и так далее, поэтому на прошлой неделе отправила его вместе с дочкой в Вакаяму. Собственно, сюда они больше не вернутся. Чтобы не тратить деньги на лишние переезды, Новый год мы встретим порознь, а потом я разберусь с оставшимися делами и поеду к ним.

— А сколько лет твоему мужу?

— Он на три года старше меня. То есть в следующем году ему будет тридцать восемь… или тридцать девять? Не помню точно, но как-то так.