Летние истории

— И что касается детей… Я говорила, что хочу ребенка, хочу встретиться с ним и так далее, но, наверное, я с самого начала понимала, что у меня не может ничего получиться. Понимала, что это тупо, неправильно, что все это бесполезный, глупый, эгоистичный бред. И все равно я носилась с этими мыслями как идиотка, витала в них, как в облаках… Думала, а вдруг и у меня получится, вдруг я смогу преодолеть одиночество… И у меня тоже появится кто-то свой, особенный, я смогу встретиться с ним…

— Нацумэ…

— Но на самом деле, — продолжила я, прикусив губу, — я знала, что все это невозможно и у меня ничего не выйдет. Может быть, поэтому я решила встретиться с вами… Для того, чтобы окончательно отказаться от этой идеи.

— Нацумэ, вы…

— Все, — проговорила я, с трудом выжимая из себя каждый звук. — Больше никаких встреч.

Положив трубку, я еще около часа лежала, рассеянно разглядывая пятна на потолке. По занавескам волнами струился яркий свет летнего солнца. В квартире было тихо.

Когда я поднялась на ноги, у меня возникло ощущение, будто я нахожусь вне собственного тела. Или, может быть, в чьем-то чужом теле. Пошатываясь, я добрела до ванной и приняла горячий душ. Намочив волосы, выдавила на ладонь шампунь и попыталась намылить голову, но за все эти дни волосы так слиплись от пота и сала, что шампунь не пенился. Мое тело, отражавшееся в зеркале, будто съежилось и стало на пару размеров меньше. Бока впали, под кожей выступили ребра. Пятна и родинки выделялись отчетливее, чем обычно.

Я вышла из душа, не торопясь высушила волосы. На это ушло порядочно времени. Вернувшись в комнату, я привалилась к креслу-мешку и снова устремила взгляд в потолок. Просто смотрела туда и время от времени моргала. Затем обвела взглядом все, что было в комнате. Белые обои, книжный шкаф, справа от него стол, а на нем — черный экран компьютера, к которому я уже столько времени не прикасалась. Рядом со смятым футоном стояла чашка с остатками изотоника, на полу валялись салфетки и полотенце, которым я вытирала пот. Возле моих ног лежала груда грязной одежды. Положив обе ладони на живот, я закрыла глаза. Кожа живота была прохладной, жар окончательно прошел. Все вокруг ощущалось бессмысленным.

Снова поднявшись, я подошла к столу, села на стул и привалилась, как до этого к креслу-мешку, к его спинке. Поставила ручку, лежавшую на столе, обратно в подставку и выдвинула ящик. Там лежали листочки для заметок, сберегательная книжка, скрепки. Ножницы с ландышами, подаренные мне когда-то Риэ. Я вытащила из-под всех этих вещей тетрадку и полистала ее. Нашла коротенький текст, который написала в пьяном порыве уже довольно давно — да, как же это было давно… На протяжении некоторого времени я просто разглядывала его. Потом вырвала листок из тетрадки и сложила вдвое. Потом в четыре, в восемь раз. Когда он превратился в маленький квадратик, который дальше складывать уже было некуда, я опустила его на дно мусорного ведра.

16. У двери в лето

О том, что Сэнгава умерла, я узнала третьего августа.

В два часа дня, когда я сидела дома и читала книгу, мне позвонила Юса.

— Что?.. — не поверила я. — Как?.. — спросила я.

Юса сказала, что она и сама только что узнала. Почему-то я подумала про самоубийство, потом про несчастный случай. Юса предвосхитила мой вопрос:

— Оказывается, она лежала в больнице. Я об этом даже не подозревала.

— То есть это от болезни? — Я почувствовала, что мой голос дрожит. — Она болела?

— Подробности я еще буду узнавать, — сказала Юса. — Пока знаю, что в конце мая у нее нашли рак и сразу положили в больницу.

— В конце мая… То есть сразу после тех наших посиделок у тебя дома?

— Именно, — с тревогой в голосе подтвердила Юса. — Говорят, к тому моменту у нее уже начались метастазы.

— Что? Где?.. — помотала головой я. — А Сэнгава, получается, тогда еще не знала?

— Вроде как нет… Нацумэ, подожди минутку, у меня телефон звонит — я потом тебе снова наберу.

Юса положила трубку, но я продолжала стоять посреди комнаты в оцепенении. Затем уставилась на телефон, который держала в руке, и смотрела на него, пока экран не погас. Меня не покидало чувство, что нужно кому-то позвонить, но кому?

Положив в сумочку телефон и кошелек, я надела сандалии и прямо в домашней одежде вышла на улицу и побрела куда глаза глядят. Не прошло и минуты, как подмышки у меня взмокли, а по спине градом полился пот. Легкая рябь облаков чуть ослабляла солнечный жар, но душный воздух обволакивал полностью, будто мокрая простыня.

По пути я зашла в мини-маркет, сделала круг по залу и вышла наружу. Потом зашла в другой мини-маркет, где повторила то же самое, и так несколько раз. Шагая по улицам, я поминутно доставала телефон и проверяла, не звонила ли Юса. Купила в автомате воду и, отойдя в тень дерева, сделала несколько глотков. Затем попробовала набрать номер Сэнгавы. Вместо гудков сразу включился автоответчик. Побродив так около часа, я вернулась домой.

Юса перезвонила только в половине седьмого, и я тотчас схватила телефон.