Летний лагерь свингеров

Медленно, неохотно мы расстались. В тишине, мы собрали наши вещи. В последний раз взглянув на бассейн, я взвалил на плечи пачку. Я протянул к ней руку и обнял ее за плечи. Она обвила меня вокруг талии, и мы начали спускаться к поваленной стене.

Когда мы достигли скалы, Кендалл села и улыбнулась нам.

—Похоже, кто-то повеселился, — сказал Кендалл дразня.

Джина и я покраснели. Я думаю, это ответило на вопрос, слышала ли Кендалл оргазм Джины.

Пытаясь сменить тему через действие, я начал вытаскивать вещи из старого армейского рюкзака. Джина и Кендалл быстро сложили одеяла и передали их мне. Я засунул их в нижнюю часть пакета, пока девочки складывали и закатывали полотенца. На них пошли остатки нашего пикника. Манфред всегда подчеркивал важность ухода из карьера, как мы его нашли, и мы всегда брали с собой мусор.

Рюкзак, набитая нашими вещами и надежно затянутая, я стоял и смотрел на двух девочек.

Джина повернулась к Кендаллу и наклонилась ближе. Кендалл наклонилась, и Джина прошептала ей на ухо. Кендалл кивнула и покраснела. Когда Джина закончила говорить, Кендалл посмотрел на меня и застенчиво улыбнулась.

—Я думаю, что прогуляюсь немного вниз по течению, — сказал Кендалл, а затем подошел к словам.

Я несколько секунд озадаченно наблюдал за ней, а затем повернулся к Джине.

Она улыбнулась мне и приподняла подбородок. Взмахнув своими блестящими черными волосами, она поставила ноги под углом и откинула плечи назад. Она выглядела как экзотическая индийская принцесса, и я молчал. Она позировала для меня. Если бы я раньше думал, что она прекрасна, это было бы нечто совершенно другое, нечто большее.

Она была царственной.

Я был в восторге.

Затем ее лицо превратилось в кривую усмешку, и она стала серьезной. Ее выражение лица пригласило меня подойти ближе, и я подошел.

— Что ты сказала Кендалл?—

—Я сказала ей, что, так как это наш последний раз здесь, мы хотели бы несколько минут наедине.—

—О. прекрасно.—

—Она, вероятно, думает, что мы что-то замышляем, — сказала она с усмешкой.

—Разве мы?—Я надеялся, что мой член может еще раз встать. Нам нужно было возвращаться.

Она снова усмехнулась и покачала головой.

—О. Окей. —

—Я просто хотела взглянуть в последний раз, — сказала она.

Я обнял ее, и она крепко сжала меня, прижимая ее лицо к моей груди. Я погладил ее по спине и просто молча обнимал. Мне пришлось моргнуть собственными слезами, когда я думал, что не увижу ее еще год. Силой воли я изгнал эти мысли, сохранив их на потом и крепко обнял ее.

— Я люблю тебя, — прошептал я, целуя ее макушку.

—Я тоже очень сильно тебя люблю.—

Так мы стояли молча несколько минут. Затем, внезапно, она откинулась назад и вытерла лицо, принюхиваясь. Она повернулась к моим рукам, прижалась спиной к моей груди и прислонилась головой к моему плечу.

Я обхватил руками ее живот. Как один, мы осмотрели карьер. Я прижался щекой к ее шелковистой макушке и нежно сжал ее. Я никогда не хотел отпускать ее, но знал, что должен.

Вздохнув, мы разошлись и в последний раз долго смотрели.

Затем я взвалил на плечи пачку и протянул ей руку. Она сцепила свою руку с моей, и мы отправились догонять Кендалла.

Поход обратно в лагерь был совершен в тишине, каждый из нас был погружен в собственные мысли.

Мы вернулись в лагерь как раз вовремя, хотя к концу похода нам пришлось набирать темп. Джина поцеловала Кендалл в щеку, и поблагодарила ее. С улыбкой Кендалл отправилась искать свою семью в их фургоне.

Когда мы с Джиной вошли в клуб, наши семьи как раз садились ужинать. Мы с общим удивлением увидели, что они собрали вместе три стола, образовав один длинный, и готовились сесть вместе.

— С возвращением, — сказала Элизабет. Она обняла Джину и улыбнулась мне.

— Мы подумали, так как это была наша крайняя ночь, — объяснила мама, — то мы все будем есть вместе.—

Мы с Джиной посмотрели друг на друга и старались не краснеть. Эрин и Лия закончили приносить еду к столу, и мы все сели.

Ужин был оживленным со всеми девятью семьями за столом. Джина и я в основном слушали, чтобы держать руки вне поля зрения под столом.

После ужина все девочки быстро прибрались, и наши родители пошли сидеть на диванах. Эрин и Лия пошли за другой стол, чтобы поиграть в игру, но мы с Джиной быстро поняли, что нас пригласили присоединиться к нашим родителям и каре на кушетках.

Мама и папа сидели в конце одного дивана, а родители Джины занимали места в конце лежащего дивана. Кара сидела на другом конце дивана, на котором сидели ее родители, а мы с Джиной заняли другой конец дивана, который занимали мои родители.

Папа обнял маму, и она прислонилась к нему. Отец Джины сделал то же самое с мамой, а потом все посмотрели на нас.

Я смущенно улыбнулся и поднял руку. С улыбкой на лице Джина поджала под себя ноги и жадно прижалась ко мне. Мне было неловко сидеть там с нашими родителями так близко, но она чувствовала себя так естественно, что я быстро преодолел свое беспокойство.