Летний лагерь свингеров

Она крепко сжимала меня в объятиях и стонала, когда я двигался в ней. Всякий раз, когда я чувствовал, что скоро кончу, я входил полностью и останавливался. Каждый раз, когда я это делал, я прижимался к ней всем телом, трясь об ее клитор и заставляя ее задыхаться и кричать. Когда мой надвигающийся оргазм утихает, я снова начинал засовывать в нее.

Я трахал ее так долгое время. Она начала тяжело дышать, и я почувствовал, что ее киска начала сжимать мой вторгающийся член. Я поддерживал свой темп, и сила ее спазмов увеличивалась, пока я, наконец, почти не заставлял себя входить внутри нее.

С приливом влаги ее киска стала дикой. Я трахал ее весь ее оргазм, не делая ничего, кроме как держа свой член в ее захватывающей киске. Внутри она была наполнена влагой и теплом, и я чувствовал, что зарыл свой член в бурлящий котел.

Ее ногти впились в мою спину, и она прижалась лбом к моей ключице, когда ее оргазм утих. Она все еще задыхалась, когда я снова начал медленно входить в нее. Она обмякла подо мной, и я отступил, чтобы посмотреть на нее, и убедиться, что она в порядке. Она почувствовала мое движение и открыла свои наполненные страстью глаза. Она долго смотрела на меня, прежде чем сосредоточиться на моем лице. Ее улыбка появилась всего на мгновение, а затем она закатила глаза, когда я снова вошел в нее.

Глава 129

Я продолжал трахать ее, чувствуя, как другой оргазм приближается к ней. Она повернула голову набок, все еще задыхаясь и подрагивая. Ее второй оргазм не заставил себя долго ждать, а ее киска в очередной раз вздрогнула и сжала мой член. Ее киска сокращалась, и я чувствовал это.

Я не сбавлял темпа, трахая ее во время ее оргазма. Я чувствовал, что я пробивал свой путь в ее киску, но ее восходящий стон экстаза вскоре превратился в крик. Ее киска снова сжалась, и я почувствовал, что влажность бежит по моим яйцам и покрывает ее задницу.

Я неустанно входил в нее, когда ее второй оргазм утих. Ее глаза открылись, и она в шоке уставилась на меня. Я лукаво усмехнулся, и ее глаза снова закатились, когда я ускорил темп.

Ее руки обхватили мою спину. Я поднялся на руки и начал входить в нее. Она все еще спазмировала вокруг моего члена, и ее дыхание было быстрым, а ее лицо покраснело от волнения. Она кричала от каждого толчка, а я закрывал ее рот своим.

Она охотно отвечала на это, а ее киска стала еще горячее и влажнее. Мышцы в ее влагалище зажимали мой вторгшийся член и пытались удержать его внутри нее. С сильными толчками я вошел в нее, наконец, начав кончать.

В последний раз я вошел в нее. Она отстранилась и прервала наш поцелуй, задыхаясь. Ее киска дернулась вокруг меня и, наконец, я кончил. Я застонал, когда первые брызги спермы хлынули в ее глубины. Третий оргазм Стейси вспыхнул, когда мой член набух, чтобы заполнить ее моим белым горячим семенем. Гейзер за гейзером моей спермы хлынули в нее, когда она была на волнах своего собственного оргазма, крича и прижимая меня к себе. Я так долго готовился к своему оргазму, что чувствовал, как будто меня сливают через член, и вся моя сущность вливается в нее.

Я плотно закрыла глаза и погрузился в тепло и удовольствие. Она вздымалась подо мной, а ее хватательная киска доила мой член, и я, наконец, рухнул на нее.

Она обмякла, когда последние толчки ее оргазма стихли, и мы легли вместе, задыхаясь.

***

Когда мы, наконец, восстановились достаточно, чтобы двигаться, я слез от нее. Поток наших соков хлынул из киски Стейси, образуя лужу между ее ног. Покрывало под ней уже потемнело от растекшейся влаги, и она прижалась ко мне, перекинув руку мне на грудь, а ногу - на одну из моих. Я обнял ее, и мы глубоко вздохнули в унисон.

— Я никогда так не кончала, — прошептала она мне на ухо, все еще тяжело дыша.

Я повернул голову и посмотрел на нее. Ее глаза встретились с моими, и она кивнула.

—Никогда так долго или тяжело. И никогда...—Она лениво провела пальцем по моей потной, безволосой груди. —И никогда с членом парня в моей киске.—

—Никогда?—

—Никогда. Единственный раз, когда я кончала с членом парнем внутри меня, это когда он был у меня в заднице.—Ее палец продолжал выводить узоры, и она содрогнулась от последствий афтершока. —Вот почему я думаю, что я могу быть внутри ... Боже...—Она надолго замолчала. —Я не знаю, так это или нет.—

—Чего?—

Я почувствовал, что она напряжена рядом со мной, и успокаивающе погладил ее обнаженное плечо.

— Ничего, — тихо сказала она.

—Что?—

—Ничего страшного. Всего лишь глупая мысль.—

— Ты можешь рассказать мне все, — серьезно сказал я. —Даже самые глупые вещи.—

—Шшшш.—Она не двигалась ни на мгновение, и казалось, что она задерживает дыхание. Наконец, она крепче схватилась за меня и вздохнула. — Просто обними меня, — сказала она очень тихим голосом.

Я прижал ее к себе и погрузился в созерцательную тишину.

***